Выставка, «подтачивающая» мифы

2 февраля исполняется 89 лет со дня заключения Тартуского мирного договора между Эстонией и Советской Россией. А 90 лет назад - в 1919-м - Эстония и близлежащие края стали местом, где активно разворачивалось русское белое движение, апофеозом которого стала деятельность Северо-Западной армии (СЗА). Сложному, противоречивому и трагическому, пути «северозападников», ставшему важным вкладом в эстонскую независимость, посвящена выставка, которая продолжает работу в читальном зале Государственного архива в Таллинне.

Слишком много мифов было создано вокруг роли Белого движения в Освободительной войне, как в советское, так и в эстонское время. К тому же в массовом сознании еще много исторического невежества, на почве которого раздуваются всяческие фобии. Выставка - это попытка посмотреть на наше прошлое открытыми глазами, не обходя негативных моментов истории, говорит организатор экспозиции архивариус Госархива Илья Давыдов.

«Брак по расчету»

Одним из таких мифов, касающихся не только «северозападников», но и всей Гражданской войны, Давыдов называет бытующее до сих пор мнение, что все белые были монархистами и воевали «за царя-батюшку». На самом деле Белое движение было идеологически весьма пестрым и объединяло его, пожалуй, только одно - борьба против большевиков. В том числе белое правительство Северо-Западной области России было, по словам Ильи, скорее, демократического толка. Из представленных на выставке материалов видно, что правительство это не отрицало права наций на свободный выбор формы управления и еще в 1919 году признало независимость Эстонии.

Вооруженные силы белого движения тоже заключали с эстонцами соглашения, по которым гарантировали свое невмешательство в эстонские дела, обязались подчиняться эстонскому командованию при проведении совместных боевых операций и даже официально признали, что довольствие, получаемое русскими войсками от эстонского правительства, считается долгом России перед Эстонией. Выдали, своего рода, вексель.

- Белые, хотели они того или нет, должны были считаться с мнением эстонцев, поскольку на Северо-Западе Эстония представляла собой базу для Белого движения. А вот эстонцы с самого начала смотрели на это движение негативно: они опасались, что, усилившись, белые с Эстонией считаться перестанут, - комментирует Давыдов стенд, где представлены эстонские газеты 19-го года, хором твердившие о «белой угрозе».

В этих условиях сотрудничество белой армии на Северо-Западе России с Эстонией, ставшей для этой армии на некоторое время тылом, Илья Давыдов характеризует как «брак по расчету».

«Балаховщина» на Псковщине

Молодой архивариус признается, что подготовить выставку его подвигла в том числе и история собственной семьи, которая связана и с Псковщиной, где Северо-Западная армия зародилась, и с Нарвой, где эта армия погибла.

- Моя бабушка была свидетельницей Гражданской войны и видела, как зверствовал во Пскове Булак-Балахович. Некоторые жители нашей псковской деревни воевали на стороне белых, некоторые потом были расстреляны, - говорит он.

…Взлет Станислава Булак-Балаховича в Северо-Западной армии был поистине головокружительным: перейдя к белым от красных в ноябре 1918-го ротмистром (капитаном), через полгода он был уже генералом. Неплохой военный организатор, он в то же время был весьма честолюбив и склонен к партизанщине, которую белая армия не любила, но искоренить не могла. Этакий «батька» - кстати, на выставке представлена вырезка из одной газеты того времени, где интервью с Балаховичем так и названо: «Беседа с батькой».

Псковичам во время пребывания в городе эстонцев и войск Булак-Балаховича этот «батька» запомнился своим пристрастием к казням. Поначалу людей вешали на фонарных столбах в центре, потом, ввиду протеста официальных лиц, казни из центра переместили за город, где соорудили для этой цели капитальную виселицу; сначала эти экзекуции вызывали у псковичей шок, а потом - недостатка в зеваках уже не было, свидетельствуют материалы выставки.

- Булак-Балахович доставил немало головной боли командованию СЗА, в том числе Юденичу. Как он был авантюристом, так до конца им и остался, - характеризует этот исторический персонаж Илья Давыдов. - Террор Балаховича лег темным пятном на репутацию СЗА. Но бороться с Балаховичем командованию армии было чрезвычайно трудно, поскольку он пользовался надежным политическим прикрытием и доверием у эстонского военного командования и британской военной миссии.

Эстонцы в Пскове

Эстонская оккупация Пскова продолжалась с мая до августа 1919 года - в этот период, как считает Давыдов, Освободительная война Эстонии имела отчетливые признаки войны интервенционистской, по сути, такой же, как вторжение в Россию стран Антанты. Поначалу, когда красных из Пскова только выбили, псковичи встретили эстонские войска как освободителей. Судя по воспоминаниям одного из эстонских солдат, войска ждали настороженно-презрительного отношения к себе - мол, «чухна» пришла, - но вместо этого народ высыпал на улицы с криками: «Да здравствуют наши спасители!».

Это отношение, однако, довольно быстро закончилось, констатирует архивист. По словам Давыдова, если сначала захват Пскова был обусловлен чисто военными соображениями, то в последующем у руководства Эстонии стали преобладать иные мотивы - не в последнюю очередь, материальная заинтересованность.

- Они вывозили из Пскова лен, реквизировали имущество заводов, скот. Все, что плохо лежало, эстонцы подбирали. Доходило до того, что на псковском вокзале, например, забрали все пишущие машинки и телефонные аппараты под тем предлогом, что это - военная добыча Эстонии, - рассказал Илья Давыдов.

Летом 19-го года Эстония стала подумывать об организации на Псковщине своего рода санитарного кордона между Эстонией и Совдепией - Псковской республики. Эту идею, по словам Давыдова, поддерживал и Булак-Балахович, к числу «добродетелей» которого относилась и склонность к сепаратизму. Осуществиться этому замыслу было не дано.

- Кстати, о факте поддержки военно-политическим руководством Эстонии сепаратизма на территории России эстонские историки не любят говорить, хотя объективности ради не мешало бы, - отмечает организатор выставки.

«Информационная война» образца 1919-го

Выставка в Таллинне, среди прочего, демонстрирует и образцы пропагандистской продукции того времени и, в общем, подтверждает истину, что там, где говорят пушки, параллельно идет и война за умы и души.

«Солдаты белой армии! Почему вы до сих пор находитесь в рядах белых? Разве вы не видите, что воюете за подлое дело?.. Сговаривайтесь между собой, целыми партиями перебегайте на нашу сторону и приносите с собой сведения о расположении белых частей», - призывала вражеских бойцов к энергичным шагам одна из листовок политотдела 7-й красной армии. По наблюдениям Ильи Давыдова, красная пропаганда была поставлена лучше, чем у белых. Последние, в текстах еще с ятями и ерами, давили больше на «тяжесть крестного подвига во имя спасения Отчизны». А крест, как известно, дано вынести не всем…

С лета 1919-го пропаганда большевиков начала активно работать и на эстонскую аудиторию. В листовках, в том числе на эстонском языке, эстонских солдат убеждали, что, поддерживая белую армию, те поддерживают своих собственных угнетателей, что белые Эстонию все равно «съедят», а Советская Россия готова заключить с ней мир и признать ее независимость. По словам Давыдова, под влиянием этого, а также эстонской прессы, в которой формировался враждебный образ белых, эстонские солдаты вообще перестали в массе своей сочувствовать белым, и многие их ненавидели даже больше, чем красных.

Нарвская трагедия

О трагедии Северо-Западной армии, прижатой красными к границам Эстонии и здесь фактически интернированной, известно довольно широко. Трагедия усугубилась массовой эпидемией тифа, скосившей зимой 1919-1920 годов около 10 тысяч «северозападников».

На одном из стендов выставки есть любопытный документ - переговоры по телеграфу двух высокопоставленных эстонских военных в январе 20-го. В нем открытым текстом говорится о нежелании пропускать из Нарвы в глубь Вирумаа «умирающий и гниющий русский организм» и о планах отвести из опасного района свои части. В этом районе, на чудском побережье, оставалось довольно много деревень, но деревни эти большей частью русские и если зараза там распространится, то «не особо жалко, если число русских на побережье Чудского немножко сократится». Кроме того, там совсем близко Совдепия, и «тиблам не понадобится даже компас и карта», чтобы убежать от массового мора в советский «парадиз».

По договору, эстонская сторона должна была лечить больных «северозападников», но делала это скверно, говорит автор выставки. Тех, кто кое-как встал на ноги, отправляли на лесо- и торфоразработки. Русским беженцами выделяли неприспособленные помещения. Все это происходило на территории нынешнего Ида-Вирумаа. Вдобавок, эстонцы не чуждались и грабежей, командование эстонских вооруженных сил пыталось это пресекать, но наказания за нападения на «северозападников» были до смешного малы, утверждает Давыдов.

«В контексте Гражданской войны»

- Илья, так СЗА сыграла роль в получении Эстонией независимости - или эта роль тоже миф?

- Миф - скорее, то, что белые вообще не сыграли в этом никакой роли. Освободительную войну нельзя вырывать из контекста войны Гражданской. Белые, в общем-то, придерживались той позиции, что все серьезные разговоры о независимости надо отложить, пока идут боевые действия против общего врага - большевиков. Политические цели Белого движения были не ясны и определялись формулой «непредрешенчества». Это во многом и испортило отношения с эстонцами, которым нужна была немедленная независимость от России. Красные повели с Эстонией такой диалог: мы признаем вашу независимость, только прекратите поддерживать белых и сделайте все для их ликвидации. Эстонцев это вполне устроило.

- Не идеализируете ли вы саму Северо-Западную армию? Или с их стороны не было никаких преступлений?

- Историю Белого движения на Северо-Западе России вряд ли можно воспринимать однозначно - слишком много противоречий оно несло в себе с самого начала. Жертвенность и патриотизм боевых частей СЗА достойны высокой оценки. Другое дело, что шла братоубийственная война, и насилие, разбои и самосуды были, это стоит признать. Также в тылах - в Нарве и Ревеле - осело много авантюристов и прихлебателей, и этот тыл, по выражению современника, тянул армию на дно. Когда СЗА была приперта к границе в Нарве, в тыловых частях начался откровенный грабеж, там же, в тылу, в штабах, началось и разложение армии. Командование пыталось с этим бороться, но для этого уже не было сил и возможности…

…Выставка, посвященная истории Северо-Западной армии, открыта в Таллинне, на ул.Манеэжи, 2 до начала мая.

Алексей СТАРКОВ

Фото автора