Сергей Яценко: «То, что убивает, не может быть вечным»

Сергей Яценко вернулся в Кохтла-Ярве из Заокеанья. После пятнадцати лет жизни в США какая-то неведомая сила повлекла его, художника, сначала в жаркий Казахстан, а затем в город своего детства.

Здесь Сергею нравится. На вопрос, хотел бы он вернуться в США, художник отрицательно машет головой. «Это мой опыт, но это также – прошлое, которое я оставил за спиной. Сейчас мне ближе Европа». Сергея Яценко без преувеличения можно назвать одним из ярчайших и талантливейших художников Эстонии. В его творческой копилке – крепкая, классическая школа живописи. Это видно сразу же – даже непрофессиональному глазу: все работы выполнены в классической манере, очень вдумчиво и кропотливо проработаны.

За то недолгое время, пока он живет в Эстонии, его работы успели узнать и полюбить. И поэтому на открытии его персональной выставки, которая состоялась в праздничный день девятого мая, собралось немало близких друзей и поклонников творчества.

Выставка эта не простая. Она приурочена к пятидесятилетнему юбилею Сергея и называется «Посидим на дорогу...» Нет-нет, художник не собирается никуда уезжать, как объяснил он сам, это значит лишь небольшую передышку перед тем, как пуститься снова в долгий путь по дороге жизни.

Много теплых слов звучало на этом вечере при свечах, который своим концертом украсила певица из Франции Натали Викс. Один из самых необычных подарков для Сергея был привезен из Таллинна и подарен другом кохтла-ярвеских художников галеристкой Ольгой Любаскиной.

А по окончании вечера мне удалось поговорить с Сергеем, узнать его творческие планы и порассуждать на темы его работ.

- Сергей, как ты сам оцениваешь свою выставку?

- Я не могу сказать, что я сделал все идеально, но в целом я доволен результатом. Конечно же, я волновался больше всех, так как видеть свои работы в мастерской, вытаскивая их на мольберт одну за другой, и увидеть перед собой все сразу - не одно и тоже. Все видишь по-другому: размеры картин, промахи в цвете, в рисунке. Но в целом, на твердую четверку все-таки сделал.

- Расскажи о самой выставке. Какие работы и почему ты поместил на ней?

- Это, как говорят, ретроспективная выставка, поэтому и многие работы вам уже известны. Они уже были на выставках. Но много и новых. В целом, это работы охватывают период в восемь лет. Примерно восемь лет назад у меня была последняя небольшая персональная выставка в городе Розвил, в Калифорнии. На ней было раза в два меньше работ, и зал был поскромнее.

- Расскажи что-нибудь о твоей самой интересной работе. Как вообще рождается картина?

- Мне трудно выделить какую-то одну. У каждой работы своя история. Иногда понравится цвет неба, и ради него начинаешь писать пейзаж, иногда форма кувшина, форма глаз или философская тема, которую ты переживаешь в этот момент. Бывает по-разному. Есть на выставке маленькая, незаметная работа, которую я назвал "Свежий ветер"... Вот это облако над морем, которое я написал когда-то как этюд, долго валялось у меня в студии, пока я вдруг не вписал в сюда небольшую женскую фигурку, идущую по берегу, и понял, вернее, почувствовал вот этот свежий морской воздух. Работа состоялась.

(Картины сейчас на выставке нет, она была подарена в благодарность о прекрасных песнях певице Натали Викс. - прим. автора).

- А вот эта огромная, где ты так монументально себя изобразил? Ты так и видишь себя грозным и неприступным?

- Нет, что ты... Я простой и доступный. Понимаешь, нельзя относиться к этой картине так серьезно. Картины - это ведь как слова, а может быть, даже как мысли. Иногда человек что-то скажет не подумав, а потом может пожалеть об этом. На этом холсте, под этим слоем краски как минимум еще две картины совершенно на другую тему и с другим настроением. Я прихожу в студию и по наитию что-то пишу. Прихожу в другой день - и вчерашние мысли мне могут не понравиться. Я беру большую кисть и пишу поверху другие мысли, другое настроение. Этой картиной застали меня врасплох. Если бы я делал выставку не в мае, а в сентябре, то на этом холсте могло бы оказаться что-то другое, вернее, уже четвертое. Такой ли я, как на картине? Не знаю. Наверное, бываю и таким, когда никто меня не видит.

- А кто эта девочка, подающая тебе поднос с гранатом?

- О девочке не стану говорить, а вот о гранате, который она подает мне, сказать стоит. Гранат олицетворяет бессмертие, символ вечного плодородия. В буддизме, например, это один из трех благословенных плодов наряду с цитрусом и персиком. В Китае гранат символизирует изобилие, многочисленное и добродетельное потомство, счастливое будущее. В христианстве гранат - символ вечной жизни и духовной плодовитости. В греко-римской традиции гранат означает весну, омоложение, здесь гранат - растение, выросшее из крови Диониса и символизирует периодическое возвращение на землю весны и плодородия. В еврейской традиции он означает возрождение. Вот видите, как много всего в одной "упаковке". Это мой любимый плод не только на вкус, но и как объект для живописи. Редкий натюрморт обходится у меня без граната. Я пишу его уже по памяти и почти с закрытыми глазами. Вот и в этом случае я не нашел ничего более ценного, что положить этой девочке на ее поднос.

- В последнем интервью ты так красиво сформулировал свое кредо: "любовь в творчестве и творчество в любви". Это ведь не случайная игра слов? Расшифруй это.

- Конечно, здесь нет случайности. В этих словах действительно вся моя жизнь. Любовь в творчестве, а как же иначе? Вы можете назвать хоть одно произведение искусства, которым бы восхищался мир и которое вызывало бы злобу и ненависть? Я не могу. То, что художник вложит в свое произведение, то и будут чувствовать люди. Другого не дано. Если художник с негативным настроением, злостью и ненавистью берет в руки кисть, вы будете это всегда чувствовать, равно как и его любовь, радость и восхищение. Замаскировать это невозможно. Зритель может это и не осознавать, он просто пройдет мимо такой картины, она его сама оттолкнет. Агрессия бывает в изобразительном искусстве, но это картины-однодневки. Такие "произведения" умирают не родившись, а если и остаются на какое-то время, то только как памятник человеческой жестокости. То, что убивает, не может быть вечным. Сальери тоже был неплохим композитором, но слушают и восхищаются Моцартом. Поэтому задача моя - быть не просто художником, а прежде всего научиться любить мир самому.

- Что ты, как художник, считаешь своей сильной стороной и что слабой?

- Моя слабость в том, что я быстро и легко начинаю работу, но трудно ее заканчиваю. Я бегу там, где следовало бы идти. Если работа сразу не удалась, я редко возвращаюсь к ней. Просто записываю ее другой темой. Сильная сторона, я думаю, в моей трудоспособности и в том, что я это не считаю чем-то из ряда вон выходящим. Я много работаю и по-другому не могу. О результатах же пусть судят зрители.

- После этой выставки как ты планируешь свою творческую деятельность? Где и когда появятся новые работы?

- У меня есть мечта делать каждый месяц дни открытых дверей в своей студии, как это было у художников в Сакраменто (Калифорния, США. - прим. автора). Каждую вторую субботу месяца они делали дни открытых дверей. Тот, кто знал это, мог прийти и посмотреть, что тот или иной художник «натворил» за прошедший месяц. Художник делал простенький фуршет в виде чипсов и графина недорогого вина и принимал гостей. На самом деле это хорошая традиция. Неплохо было бы и нашим художникам перенять ее. Осенью наше объединение будет делать выставку натюрморта. Мы сейчас уже над этим работаем. Я, конечно, тоже буду в этом участвовать. Об этой выставке будет сообщено заранее. Вот такие небольшие планы нашего объединения. Следите за объявлениями!

Евгения ЗЕЛЕНСКАЯ

Фото автора