Романовы и Эстония. «Процветание наук и художеств, столь приятное сердцу Нашему…»

За два века в составе империи Романовых Эстония не отстала от общеевропейских тенденций культурного развития, пережила подъём образования и искусств и, в конечном счёте, именно в составе России эстонцы сформировались как нация.
Принято считать, что первым архитектурно-градостроительным подарком Эстляндии от Романовых стала закладка парка Кадриорг (Екатериненталь) с его знаменитым дворцом. Дворец и парк по распоряжению Петра Первого начали строить в 1718 году. В 1746 году здание отремонтировали к приезду императрицы Елизаветы. «На встречу ей выехали верхами Черноголовые, то есть дружина молодых купцов и прикащиков, в голубых кафтанах, палевых куртках и чёрных с перьями шляпах; они приветствовали её и сопровождали до Екатериненталя, где стали в шеренгу и после троекратных выстрелов направились назад в город, откуда явились также к приему высоких гостей члены магистрата и большой гильдии…» - говорится в исторических хрониках.
Российские цари и после Петра внесли вклад в строительство на территории Эстонии нескольких зданий, доживших до наших дней как объекты культурного наследия. Так, Елизавета подарила 8 тысяч рублей (солидная в те времена сумма) Пярну для постройки церкви. Храм святой Елизаветы освятили в 1750 году. По мнению специалистов, это один из уникальных образчиков елизаветинского барокко. Через 18 лет в том же Пернове появилась и вторая барочная церковь - возведённая уже по указанию Екатерины Великой. Два храма - лютеранский и православный - основали Романовы в конце XIX века и в Нарве…
В 1710 году Ревель сдался русским войскам. Служивший в гарнизоне шведский полковник Магнус Нирот оставил военную службу и начал службу… на ниве просвещения. В своём эстляндском имении организовал ни много ни мало академическую школу для мальчиков-сирот из дворянских семейств. «Рыцарская академия» Нирота привлекла внимание личного секретаря царя Петра Макарова и царского иерея Феофана Прокоповича. Посетили они имение Нирота и составили весьма благоприятный отзыв. Так что, можно полагать, эстляндский пример ещё в начале XVIII столетия стал звеном в цепи последующих образовательных реформ в России.
Да и сама Эстония стала в XIX веке «полигоном» такой реформы. Ещё Павел Первый задумал создать в прибалтийских землях университет. Задумку осуществил его сын Александр Первый. В 1802 году император основал в Дерпте, где ранее, при шведах уже существовала высшая школа, императорский университет. «Первый ректор профессор физики Георг Фридрих Паррот заслужил доверие и расположение государя. Это выразилось, во-первых, в том, что государь по его просьбе приказал из государственного казначейства отпустить более значительные средства на потребности университета и утвердил новый устав, а во-вторых, в том, что государь вёл с ним много лет оживлённую переписку. 12 декабря 1802 года в 25-й день своего рождения государь подписал учредительную хартию Императорского Дерптского университета…», - пишет в своём «Очерке истории Лифляндии, Эстляндии и Курляндии» Л.Арбузов. Демонстративное внимание старшего брата к самому западному по духу вузу империи отчасти поддержал и Николай Первый, также посетивший университет во время своего правления.
По меткому замечанию исследователей, в 19-м веке Эстония стала местом транзита культур. Воспитанники университета занимали видные места в русской науке и государственной элите. С Дерптом были связаны имена выдающихся русских учёных, литераторов. Эстония, во многом с подачи Романовых, стала и популярным у дворянства и интеллигенции местом отдыха и творчества. Особенно мила она, кстати, была сердцу Александра Александровича - будущего Александра Третьего, который даже немного понимал эстонский язык. В свою очередь, и растущая эстонская интеллигенция всё активнее проявляла себя в находящейся под прямым покровительством Романовых сфере искусств и наук. Вот два примера.
Эстонский скульптор Амандус Адамсон. Все знают его «Русалку» в Таллинне. Меньше известно, что участвовал он в создании Русского музея в Петербурге, знаменитого памятника затопленным кораблям в Севастополе, купола Дома Зингера на Невском, монумента к 300-летию Дома Романовых в Костроме… Через университет в Дерпте-Тарту двести лет назад пришла в Россию западная медицинская наука. А в начале XX столетия в Петербурге раквереский эстонец Людвиг Пуусепп - выпускник уже Военно-медицинской академии - создаёт первую в России клинику нейрохирургии.
Романовы покровительствовали и тем эстонцам, которые с середины 19-го века наводнили столицу империи. Достаточно сказать, что появлением в Питере собственной Иоанновской церкви, ставшей центром консолидации общины, эстонцы косвенно обязаны Николаю Первому: после восстания декабристов тот повёл политику, чтобы у всех полков были свои храмы, в том числе и у рекрутов-лютеран. И проектировал церковь, между прочим, архитектор Высочайшего двора.
Далеко не однозначной была и пресловутая политика русификации Прибалтики Александра Третьего в 1890-е годы. По мнению одних, сплошной русский национализм - мрак и жуть… По оценке других - не что иное, как дегерманизация балтийских губерний (в условиях общего разворота российского внешнеполитического «корабля»), попытки покончить с тем самым «особым остзейским порядком», что держался со шведских времён. Объективно говоря, это открыло эстонцам дополнительные «двери» и в культуре, и в политике.