- «Круиз» имел как бы две стадии развития. Начиная с 80-го года - это то, что мы называем золотым составом, тот репертуар, который я сейчас пропагандирую, то время, когда «Круиз», благодаря своим хитам, не имея ни одного эфира, стал популярной группой. Я тоже к этим хитам приложил руку, там много и моих композиций.

- «Великий секрет», «Что поделаешь, работа», «Виза для круиза» - это то, что написал я. Ну, естественно, и наш гитарист Валера Гаина большой вклад внёс. Он долгое время считался одним из лучших гитаристов у нас в стране. Был ещё такой клавишник Сергей Сарычев, который написал «Крутится волчок». Многие песни были написаны на стихи поэта Валерия Сауткина. Например, «Музыка Невы» - это Валерий Гаина и Сауткин, «Послушай, человек» тоже… Нельзя сказать, что в то время группа играла прямо-таки «хард».

Потом появилось больше гитарной музыки, потому что мы взяли ещё одного гитариста. Группа, я бы сказал, дрейфовала от поп-рока к року и хард-року. И самые крутые хиты, которые народ принял на ура, допустим, «Великий секрет» («Стремление») была написана под «Supermax», там слышатся такие интонации. А «Крутится волчок» вообще получилась какая-то дискотечная, хотя она стала одной из самых популярных вещей «Круиза».

Но в 86-87-м годах была модификация состава. Перестройка, то, сё. Мы расстались с вокалистом, и группа стала играть реально тяжёлый металл. От пяти человек на сцене осталось трио. И 1986-1989 годы, практически до распада группы - это действительно хэви-метал.

- В связи с тем, что несколько музыкантов ушли из жизни (лидер-вокалист Александр Монин, бас-гитарист Александр Кирницкий), то состав сегодня выглядит следующим  образом: лидер-вокалист Валерий Анохин, который поёт в достаточно известных мюзиклах и в других театрах, в том числе Моссовета, очень крепкий вокалист, весь из себя рокер; гитарист Дмитрий Четвергов считается одним из лучших гитаристов на постсоветском пространстве; барабанщик Николай Чунусов, который играл ещё в составе коллектива «Молодые голоса», из которого я и сформировал в 1980 году «Круиз»; бас-гитара - Юрий Левачёв, который лет пятнадцать играл в группе «Земляне»; и новый клавишник Михаил Саушев, который хорошо владеет инструментом.

Кстати, одно из первых выступлений «Круиза» было на открытии таллиннской регаты во время московской Олимпиады в 80-м году. Честно говоря, нас встретил такой ажиотаж, что было даже страшновато. Около концертного комплекса в Таллинне толпа подняла наш «икарус» и понесла его. Мы в те годы ещё дружковали с эстонской группой «Апельсин»…

- Сейчас мы играем наши модифицированные хиты, которые восстановлены в немножко обновлённом виде, со свежим звучанием, потому что сегодня у слушателя всё-таки несколько другие уши. И, конечно, исполняем новые треки. Я написал четыре новые песни, одну из которых мы исполняли на фестивале «Нашествие». Вроде боевые вещи, народу нравятся. 

Для какого это возраста? Конечно, музыканты всегда хотят, чтобы народ на концерте был помоложе, но я думаю, наша программа всё-таки, прежде всего, для тех, кто ностальгирует, кто любит традиционный хард-рок, кто помнит «Круиз». Те, кто уважают «Нашествие», в конце концов. Поэтому не могу вам сказать на сто процентов, какова целевая аудитория, будем рады всем.

- Наша «фишка» в том, что лучше «Круиза» в своё время live, т.е. вживую, никто не играл. Записаться может практически каждый, особенно при хорошем саунд-продюсере, а вот играть всё вживую - это не каждому дано. Ну вот, похвалили себя любимых (смеётся). А своеобразие «Круиза»… Трудно сказать, потому что течений и движух сегодня много. Но всё-таки мы - группа из прошлого, если называть вещи своими именами. Это всё равно, что у «Grand Funk» или «Deep Purplе» спросить - какое у вас отличие? Наше отличие - мы классика русского рока (смеётся). Легендарная группа, которая в своё время собирала огромные аудитории.

Многие из зрителей и слушателей прошлых лет говорят ещё, что до «Круиза» не было групп, которые играют рок-музыку на русском языке, но по-западному. «Машина времени», «Аквариум» и т.д. - при всём уважении к этим группам, я считаю, что они, скажем, более «текстовые», где музыкальная составляющая никогда не была главной. А вот так круто зазвучать, как зазвучали мы… Почему мы и были приглашены в компанию «Warner Brothers» записывать альбом, уехали в Мюнхен и писали там несколько месяцев. Это было в 1987 году.

- Раньше сложно было представить себе музыканта, который не знал нот. Раньше, чтобы нормально записать группу, надо было заходить в студию, прописывать каждый инструмент и т.д. - это был длительный профессиональный процесс. Сегодня любой пацан, немножко посмотрев в «Ютубе», как это делается, начинает делать то же самое на компьютере и считать себя продюсером и музыкантом. Я, к своему удивлению, узнал про многих музыкантов, которых сейчас считают хорошими, что они не знают нот. То есть технология позволяет человеку сделать всю аранжировку, как говорится, дома на кухне. В студии он записывает только вокалиста, всё смикшировали - продукт готов. Конечно, этим убили индустрию студийной записи. Убило время. 

Что при этом хорошо? Хорошо, что мальчик, условно говоря, из города Саратова, с музыкальным образованием или без, сам сделает музыкальный трек. Раньше ему нужно было для этого приезжать в Москву или Питер, пробиваться, а теперь он прямо из Саратова отправляет свой продукт в записывающие компании, и те ему говорят: «О'кей, ты хороший парень, подписываем контракт, мы твою музыку начинаем крутить». Нынешним молодым людям из провинции стало пробиваться легче. 

Что, с другой стороны, плохо? Очень сегментировался рынок. Есть четыре-пять компаний, которые уже срослись с телевизионными проектами (при всём уважении к ним - Меладзе, Дробыш и т.д.), и практически всё музыкальное эфирное пространство заполнено их исполнителями. Какой-то молодой или альтернативной группе пробиться очень сложно. Я последние пару лет продюсировал Никиту Преснякова и группу «Multiverse» и столкнулся с этой темой. Да, музыка хорошая (альтернативный рок), вроде бы людям нравится, и вроде бы контакты есть, и музыкант - внук и сын знаковых людей на эстраде, но пробиться никуда невозможно, потому что в эфире нет места для такой музыки. Именно в том эфире, который задан этими несколькими компаниями.

Что касается рок-музыки, то новой практически нет. Что крутится на нашем радио - это, на моё ухо, на 80 процентов старое: от «Машины времени» до Гребенщикова, от «Би-2» до «Наутилуса Помпилиуса» или «Сплина». Ничего нового туда не даётся.

- О войне ведь можно написать по-разному. И о проблемах тоже. Например, я написал песню «Нервы-стервы», где из текста видно, что человек всё видит через прицел и работа у него очень нервная, но она - работа, а потом он возвращается, и его ждёт любимая девушка, жизнь продолжается. Сказано не в лоб - «хотят ли русские войны», а иначе.

Конечно, мы переживаем за то, что происходит в мире, но вопрос - как об этом написать. Мы не чужды этой темы, но она у нас не решается, условно говоря, в патриотическом стиле, как у Газманова. Может, к сожалению, потому что как только ты сильно патриот - тебя уже начинают везде показывать. Но это уже политическая история.

- Нет сегодня такого, что «рок-музыка откликается на злободневное». Раньше это была, как ни крути, музыка протеста. Сегодня про неё можно сказать скорее - это то, что на душе. Я как композитор и поэт не задаю себе программу: «Сяду-ка я да напишу патриотическую песню… Сяду-ка напишу песню про любовь…». Что катит, то и пишешь, а дальше уж оценивают люди, хорошо это или плохо. 

У меня четыре «Золотых граммофона», условно говоря, в поп-музыке. У меня был проект «певица Ариана», и там песня «Под испанским небом», суперхит. Потом я сделал бойз-бэнд «Тет-а-тет», в стиле «Backstreet boys». Когда с 1994 по 1998 годы я жил в Лос-Анджелесе, там спродюсировал два альбома группы «Чёрный кофе». Поэтому я человек, который по миру поездил, много чего знаю, начинал как джазовый музыкант, потом были джаз-рок, потом рок, потом поп, потом опять рок. В общем, блуждаю по жанрам и играю и думаю там, где мне интересно. Я не зашорен и не утверждаю, что «рок-музыка - это всё, а попса - предатели». 

- Абсолютно нет. Более того, нет ни одной русской группы, ни одного русского эстрадного исполнителя, который может себя назвать мировой звездой. Может, кратковременный успех такого рода был на почве перестройки у группы «Парк Горького»... Да, мы играли в Европе и участвовали во многих концертах с разными великими - и с «Deep Purple» во Флоренции, и на разогреве у «Uriah Heep», и так далее, но это всё - экзотика.

- Не могу сказать, что нас берут как экзотику. Да, было время, когда в связи с горбачёвской перестройкой вообще был какой-то интерес к России - что ж там происходит? А когда увидели, что мы не с рогами и ещё круто играем на музыкальных инструментах и поём, то сказали: «Слушайте, это неплохо!». Но это абсолютно не означало, что мы могли получить мировую сцену. Чтобы получить мировую сцену, нужно получить мировой промоушен. А, к сожалению, этого не было и нет. И не уверен, будет ли. 

- Я думаю, только за счёт репертуара. Потому что, условно говоря, преемственность «Машины времени» - это Андрюша Макаревич, остальные имена не все помнят. Или преемственность «Аквариума» - это Гребенщиков. У нас был лидер-вокалист Александр Монин, и, естественно, как фронтмэн он очень сильно определял группу и её звучание. Но когда он ушёл из жизни, это была большая потеря. А потом и сами музыканты мигрировали: Валерий Гаина, Серёжа Сарычев уехали в Лос-Анджелес, я тоже бегал по свету. Здесь оставались другие ребята.

Преемственность идёт через текст, через хиты. Для слушателей старшего поколения это связано с их молодостью, с воспоминаниями о том, когда они ещё были не лысые и весёлые (смеётся).

- В основном да.

- Не помню точно, но, по-моему, мы играли тогда написанный мною с Валерием Гаиной рок-спектакль «Звёздный скиталец», после которого уже шли все хиты. 

- Я думаю, счёт идёт на десятилетия. Можно сказать, мы возвращаемся впервые за много лет.

- Я всегда жду, что люди получат удовольствие от того, что они услышат. Наверняка в зале найдутся и те, кто помнит нашу историю и вместе с нами будет петь припевы. Начиная от «Что поделаешь, работа» и кончая «Не позволяй душе лениться». Всегда очень хочется и расширить количество зрителей, которые тебя знают, поэтому если папа придёт со своим пацаном, которому лет двадцать, и им обоим это понравится, - у нас будет шанс приехать ещё раз.