«Добры молодцы» - добрые песни

В начале ноября жителей Эстонии, чья молодость пришлась на 70-80-е, ждёт возможность, как на машине времени, перенестись в те годы и в оригинальном исполнении услышать песни, благодаря которым в том числе формировался неповторимый «аромат» той эпохи: в Таллинне, Нарве и Кохтла-Ярве впервые выступит один из старейших советских вокально-инструментальных ансамблей «Добры молодцы». Приливы ностальгического чувства вам гарантированы, а вот считать ли ту музыку «ретро» - вопрос. Об этом, а также о том, сложнее или легче работается сегодня и что общего между песней и… сказкой - в предгастрольном интервью поведал художественный руководитель ВИА «Добры молодцы» Андрей КИРИСОВ.

- У многих коллективов бывают песни-знаки, по которым их узнают прежде всего. Или известных песен у группы много, но слушатель выбирает для себя одну-две, по которым коллектив идентифицирует. Для меня это, например, «Когда уйдём со школьного двора…» из фильма «Розыгрыш» или «Если снежинка не растает…» из «Чародеев». А что бы вы взяли из композиций «Добрых молодцев», если бы надо было дать одну вещь в какую-то антологию?

- Выбрать одну трудновато. В своё время в «Добрых молодцах» работал такой певец - Александр Лерман, работавший до нас и в «Весёлых ребятах». Он записал у нас «Садовое кольцо» Антонова, «Трудную любовь» Киселёва… Ещё в числе популярных песен можно назвать, например, «Я еду к морю» - её пели только «Добры молодцы», и мы её, кстати, исполним в Эстонии.

Понятно, что, выбирая песни, я не прошёл бы мимо упомянутых вами песен из «Розыгрыша» и «Чародеев». Это - две «медали», по которым нас можно определить сразу.

Можно назвать ещё многие вещи. Например, шлягеры Добрынина «Надо полюбить», Антонова «Кончается лето» и «Почтовый ящик открываю я с волненьем…», «Галина» Тухманова. В основном песни этих трёх композиторов - Тухманова, Добрынина и Антонова - в то время были самыми шлягерными и не забываются до сих пор.

- В прессе как-то подметили один интересный эффект восприятия аудиторией многочисленных и известных советских вокально-инструментальных ансамблей, существовавших ранее и возродившихся сейчас: слушаешь песню, известная, любимая, а кто поёт - не вспомнишь или не знаешь, «кто-то из ансамблей нашей молодости», потому что этих ВИА много. Как «Добры молодцы» определяют своё лицо и как стараются сохранять его?

- Не буду сильно хвалиться, но я в ансамбле «Добры молодцы» с января 1978 года, и сколько мы записали песен с той поры - везде звучит мой голос. Фактически получается, лицо ансамбля - это я.

Почерк - он заметен. Старые песни мы стараемся сильно не переделывать. Чтобы люди их узнавали. А создавая новое, опираемся на наши ориентиры в музыкальном мире. Естественно за многие годы состав ансамбля поменялся, один я остался «старейшиной». Но, в принципе, мы сохраняем свой стиль - сочетание жёсткого с лирическим. Мы музыканты более рок-н-ролльные. С рок-н-ролла ведь всё и начиналось. «Beatles», «Deep Purple» - вот наши любимые коллективы.

- «Добры молодцы» существовали до поздней перестройки, а потом возродились в середине 90-х, к чему приложили руку и вы. Как пишут СМИ, тогда коллектив был «единственным ВИА в нашей стране, выступавшим на концертных площадках… первыми, кто стал возрождать утерянный пласт нашей культуры». Вы действительно в 1993-94 годах  были первопроходцами и почему решили в то трудное время воссоздать ансамбль?

- В 80-е годы наш ВИА пал жертвой нашествия фонограмм. Мы никогда не работали под «фанеру». И когда на эстраду пошли потоком «миражи», «тиражи», «антуражи» и «ласковые маи», то такой большой коллектив, как наш, не смог существовать. У нас тогда только на сцене работали десять человек. Сейчас - нас на сцене шестеро и звукорежиссёр седьмой.

Почему решили воссоздать? Во-первых, песня - это же наша жизнь, мы не могли от неё отказаться. Да, временно кто-то сел в палатку торговать, кто-то где-то халтурил. Время было действительно ужасное. Потому и решили собраться вновь… На первых порах нас было всего трое и мы действительно на какое-то время оказались одни на этом поле. Стали потихоньку продвигаться. Нас считали и до сих пор считают «ретро». Какой дурак это придумал?! Это же не ретро, а наша музыка! Это основы. Тогда получается, вся классическая музыка тоже ретро, что ли? Рок-н-ролл - это уж точно не ретро.

- Может, критерий такой: классика - это то, современников написания чего уже нет на свете, а ретро - то, что появилось, когда уже были на свете те, кто ещё и сегодня это слушает?

- Мы-то, слава Богу, живы и работаем. Просто певцы стали дольше жить, больше работать на сцене, поэтому не успевают превратиться в «ретро».

В общем, неважно. Зрители и слушатели всё равно воспринимают нас как современников, а не вестников из прошлого. Вот когда не будет нас - можно сказать «ретро».

- Тогда, наверное, вы станете «классикой»…

- Ну да. Тогда нам будет всё равно. Хотя, думаю, может быть, и Там тоже есть ВИА… Шучу, конечно.

- С «Добрыми молодцами» в разные годы сотрудничали множество известнейших музыкантов: Тухманов, Антонов, Добрынин, Бичевская, Глызин и другие. Сегодня они как-то поддерживают творческие отношения с вами?

- Нет. Никто. Часть из них - люди более старшего поколения. Да и шоу-бизнес, к сожалению, не наша стезя. Мы артисты жанра вокально-инструментального ансамбля. А шоу-бизнес - это вообще другая сфера жизни. Она нам не интересна, потому что там нет души. А ВИА - это для души.

- А Сева Новгородцев, бывший в начале 70-х руководителем группы? Он полностью «отрезанный ломоть» или какие-то связи с нынешней группой сохраняет?

- «Отрезанный ломоть». Ему самому это неинтересно. Когда в 94-м году мы опять собрались втроём, то хотели «призвать» и старых участников группы. Никто не откликнулся. Сегодня остаются только те, кому это просто жизненно необходимо, потому что это призвание.

- У вас есть какая-то горечь, когда вы говорите, что знаменитости, ранее связанные с группой, теперь эти связи не поддерживают, или вы смотрите на это спокойно?

- Да мы с ними и связаны-то особенно не были. Авторы - они люди приходящие: приносили песни и уходили. Добрынин, Антонов, Тухманов всем ансамблям давали свои произведения. Допустим, мы знали, что есть песня «Нет тебя прекрасней» Антонова и что он её исполнял в «Поющих гитарах». Ну и что? Потом её и «Добры молодцы» пели. Мало ансамблей, которые бы её не пели. Потому что песен-то для ВИА было мало. Единственное, кто первый записал - тот и оставался «первопроходцем».

- В одном интервью вы говорили, что в годы действия советских художественных советов коллективу жилось нелегко: та «государственность» делала все ансамбли одинаковыми и песни группы должны были петь одинаковые - сначала о Родине, о войне и потом немного о любви. Как творится и работается сегодня? Свободнее или появились другие рамки?

- Сегодня мы что хотим, то и поём. «Рамки» для нас - только зритель, который всё время просит у нас «те песни». «Народные рамки», можно сказать. А худсовет? Честно говоря, мы на худсовете пели то, что они хотели. А потом на концертах исполняли то, что хотели сами. Главное, было - не петь со сцены по-английски. На французском - можно… И рóковые элементы вставлять, из того же «Deep Purple», тоже допускалось. Так что, думаю, худсоветы нам не мешали.

- Вы сегодня не относитесь к числу тех, кто вздыхает о худсоветах былых времён, потому что сейчас, мол, такая свобода стала, что всякая пена на эстраду полезла?

- Просто вспоминать о них не хочется… То, что сейчас есть, - да, мы знаем, что границ нет, чего хотят, то и творят, это нам не нравится. Но такова жизнь. В этих условиях мы просто должны делать своё дело. И чем лучше мы будем его делать - тем лучше будет для других, зрители и слушатели хоть поймут, что такое настоящая музыка и песня.

- А о чём сегодня хочется петь?

- Мы поём о любви. Но мы уже взрослые, и если я пою сейчас «Алёшкину любовь», то уже не как мальчик отношусь к этому, а как сказочник. Сказочник, который рассказывает историю о любви. «Как же быть, как быть, запретить себе тебя любить? Не могу я это сделать, не могу…» - сейчас такие сюжеты мало кого волнуют. Двое любят одну девушку - сегодня это не проблема, сегодня всё немножко по-другому. Зато мы, сохраняя в себе это чувство пятнадцати-семнадцатилетнего влюблённого, стараемся поведать, что были и такие отношения: чистые, честные, светлые.

- Группа, несомненно, живёт не только старым багажом, но создаёт и массу новых композиций. Как написать и спеть совершенно новую вещь так, чтобы она не поблёкла на фоне воспринимающихся уже несколько мифологизированно шедевров былых лет? Можно ли создать в жанре старых ВИА сегодня совершенно новый, свежий хит?

- Просто надо не изменять себе, вот и всё. Ничего не придумывать, не конструировать. Не говорить, как некоторые, «сейчас сяду писать хит». Это смешно. Ты будешь это вычислять заранее? Нет. Вот оно сверху пришло - и всё.

У меня есть песни и на стихи Брюсова, Бёрнса. Эти поэты - они вне времени. Или взять, например, песню «Рождество», которую я написал. Думаю, такие вещи не потеряются и на фоне старых песен. Опыт большой, он и помогает оставаться в своей колее.

- Много ли на ваших концертах молодёжи, как она воспринимает ваши песни?

- Молодёжь, к сожалению, трудно завлечь. А вот те, кто приходят, уходят потом в восхищении. У нас же всё играется, поётся, и человеку, который, например, увлекается гитарой, интересно посмотреть, как работает гитарист. Не тот, который под фонограмму вышел и начал крутиться-вертеться, а тот, кто действительно из инструмента на сцене извлекает звуки. А молодым девушкам наши песни нравятся, потому что они раньше их не слышали. И главное: мы для них - неизвестная группа. Они нас открывают. Мы по возрасту уже как бы «закрываемся», а они нас открывают (смеётся).

- Нынешние ноябрьские гастроли в Эстонии для «Добрых молодцев» будут первыми или ансамбль бывал в Эстонии?

- Можно сказать, не были никогда. В прошлом году выступили, но обрезанным составом и только с отдельными номерами. Сольных концертов у нас здесь не было. Это - первый концерт в Эстонии.

- Значит, это событие, которое нельзя пропустить.

- Конечно. И нам нельзя его пропустить.