Заметив, что Диггер - не его настоящая фамилия, а прозвище, собеседник предложил сначала разобраться в принятых формулировках. Диггерство - это посещение и исследование подземных сооружений различного рода, созданных человеком. По-научному - спелестология, в отличие от спелеологии, когда объектами исследований являются природные подземные пространства. Есть еще сталкерство, тоже устоявшийся термин, вид индустриального туризма, означающий хождение по заброшенным местам на поверхности земли. Иван занимался и тем, и другим, но в первую очередь он - диггер. 

«Все началось, думаю, с детских забав, - заметил собеседник, - когда с ребятами я лазил по стройкам и подвалам. Потом пошла учеба и было не до этого. Повзрослев, я почувствовал, что в жизни не хватает экстрима, и стал посещать развалины крепостей и замков. Но и этого показалось мало. И однажды по телевидению я увидел сюжет из Москвы с участием Вадима Михайлова. Известная личность, он по сути - отец-основатель диггерского движения, который меня вдохновил и подсказал, что делать дальше. Я познакомился с нашими местными ребятами, пытавшимися заниматься всем этим в Эстонии. Основы школы я прошел в Латвии, где на тот момент было серьезное сообщество диггеров, а диггерские «университеты» - уже в Киеве».  

Увлечение всем подобным - посещение закрытых, заброшенных или труднодоступных объектов городской среды, промышленных зон, подземных коммуникаций, крыш - определяется термином Urbex (от английского Urban exploratin - городские исследования). Слова «диггерство» и «диггер» распространены в первую очередь среди русскоговорящих представителей этого движения, потому что именно в России 30 лет назад оно получило серьезное развитие. Это занятие связано и с определенными рисками: физическими, психологическими, а также с риском иметь дело с представителями закона, которые могут посчитать проникновение на объект нарушением установленных предписаний и норм. 

«В Эстонии этим делом занимаются в основном эстонцы, - сообщил Диггер. - Но они чаще всего «изучают помойки», на нашем языке, - посещают безопасные, доступные места, где разрешено находиться. У нас же, в нашей группе, как у действующих профессионалов, специализация несколько иная: мы изучаем объекты, давным-давно покинутые людьми, добраться до которых бывает очень непросто. Самые интересные и привлекательные для нас либо закрыты, либо вход в них по разным причинам затруднен и тогда надо искать новый». 

По словам собеседника, у них в группе существует специализация. Например, когда вход на объект завален или взорван и объект полностью законсервирован, изучаются все системы его коммуникаций - вентиляция, канализация и так далее. И занимается этим их «разведка», которая производит визуальный осмотр и выясняет как можно попасть на объект. Когда, наконец, нужное место найдено, на объект проникает их «штурмовой отряд». В группе есть и «картографы», которые ищут подобные объекты по всей Эстонии и европейским странам. 

«В первую очередь, - сказал Диггер, - нас привлекают места, в которых можно найти следы жизнедеятельности человека. То есть нас интересуют некие артефакты, вещи, предметы, оставшиеся там после него. При этом мы подчиняемся неписаному кодексу: попав на объект и обследовав его, мы делаем только фотоснимки, ничего не трогая и не забирая с собой. То же самое происходит и при посещении какого-нибудь заброшенного замка в Европе - Франции, например. Зайдешь внутрь - все в паутине, никого нет, а на стенах картины висят, в буфете - сервиз. Нигде координаты подобных мест мы не указываем, чтобы не разграбили. Так же мы поступаем и с подземными объектами: дыру, через которую в них проникли, всегда потом прикрываем». 

Подобными объектами для диггеров могут быть старая шахта, рудник, туннель, бункер, заброшенный завод или город. Несколько лет назад был случай, когда их группу в числе прочих попросили принять участие в поисках пропавшего парня и обыскать некоторые пещеры. Собралось человек 30, которые сделали все, что могли. Правда, тот, в итоге, оказался совсем в другом месте. А недавно, проникнув на один объект, они обнаружили серьезное экологическое загрязнение, о котором проинформировали соответствующие службы. 

Иван Диггер рассказал, как однажды в Эстонии, на территории бывшего советского предприятия, очень известного в свое время, он с друзьями обнаружил бункер, бывший в полной сохранности. Проникнув внутрь и увидев толстый слой пыли, они поняли, что там много лет никто не появлялся. В помещении располагалась какая-то аппаратура, а рядом на столе лежал технический журнал, последняя запись в котором хорошо читалась - «эвакуация». И дата - 1986 год, именно тот год, когда произошла катастрофа на Чернобыльской АЭС. Сегодня человечество вновь ее вспоминает, отмечая своеобразный юбилей трагического события - 35 лет. 

«Первый раз в Чернобыль я поехал с товарищем, - объяснил Диггер. - Очутившись у зоны, мы просто перелезли через забор и пошли самоходом. 

После этого я бывал там еще раза три-четыре. Потом привозил группы, которые неделю водил в отчужденной зоне по окрестным селам. Это были многокилометровые маршруты и все самоходом. Ну и наконец, местная администрация предложила мне работать гидом официально. Выдала лицензию, так что последние пять лет я набираю в Эстонии группы и везу их в Чернобыль. Наши экскурсии я называю «экспедициями». 

Как признался собеседник, желающих съездить в Чернобыль - много, в основном, это эстонская молодежь. Группы небольшие и за два-три дня им удается увидеть гораздо больше тех, что собирают на месте и в которых по 30-40 человек. Посещаемость особенно увеличилась после показа американского сериала «Чернобыль», посвященного аварии на атомной станции. Если раньше зону посещало по 4 тысячи человек в день, то с момента показа фильма их число увеличилось в два раза. Автобусы с туристами, приезжая, могут по часу, по два стоять, прежде чем люди дождутся своей очереди.

Когда произошел взрыв четвертого энергоблока, в окружающую среду оказалось выброшено большое количество радиоактивных веществ, которые разбросаны по всей зоне, это так называемые «горячие пятна». Как сказал Диггер, если наступить на такое, последствия могут быть печальными: или облучишься, или штраф заработаешь, когда покидая зону, будешь проходить дозиметрический контроль. Сначала радиоактивную землю, которую человек принес на подошвах, попытаются отмыть. Если не получится, могут забрать ботинки и еще штраф влепить. 

«Обычно человек, если ему показать «горячее пятно», опасности не чувствует - заметил Диггер, - травка зеленая и только. Но при значительной радиации во рту можно ощутить привкус металла. Однажды, когда мы самоходом шли через «Рыжий лес», такое ощущение возникло. Это лес, в основном сосновый, который прилегает к Чернобыльской АЭС. Он принял на себя наибольшую долю выброса радиоактивной пыли во время взрыва реактора, после чего и приобрел рыжий оттенок. Потом его полностью спилили и утрамбовали под землю. Сейчас там растет новый лес, но все равно, уровень радиации высокий и туристов туда не водят».

Иван Диггер рассказал, что ему приходилось бывать и в гитлеровских бункерах и устраивать туда экскурсии, проходившие под названием «По следам Второй мировой войны». Ближайшие подобные объекты находятся в Польше, один из которых - подземный комплекс «Волчье логово» близ Кентшина. Он являлся главной ставкой немецкого Верховного командования. Именно отсюда Гитлер руководил нападением на Советский Союз 22 июня 1941 года и боевыми действиями на Восточном фронте. 

«Посетив «Волчье логово», - продолжил собеседник, - мы ехали в «Логово дождевого червя». Это заброшенное фортификационное сооружение на западе Польши, построенное фашистами во второй половине 30-х годов, одно из крупнейших в Европе. Оно растянулось под землей на 30 километров, по большей части его туннелей и ходов мы ходили. Потом посещали шахты, имеющиеся в округе: серебряную, золотую, урановую, угольную, соляную. Дальше перемещались ближе к Кракову, где имеется секретный объект Третьего рейха «Великан», по которому тоже делали экскурсию. Бывали в штольнях, в которых немцы делали Фау-2, и в подземном городе Осувка, тоже военном объекте. После всего этого отправлялись в Освенцим».

По мнению Ивана Диггера, в ближайшее время вряд ли кто-то сможет до конца обследовать многокилометровые подземные гитлеровские бункера и укрепления, поэтому дальше определенных мест в них людей не пускают - можно заблудиться. Один такой случай до сих пор вспоминают: как в «Логове дождевого червя», когда рядом стояла советская часть, парнишка-сержант, взяв мотоцикл, въехал на нем в туннель. И пропал без следа, так и не нашли. 

Говоря об инструментах, которые у диггера всегда должны быть с собой, Иван в первую очередь назвал самый простой и надежный из них - разводной ключ, с помощью которого диггер может все, что нужно, открыть и попасть внутрь объекта. Есть и компас, но он в первую очередь должен быть в голове у диггера, который обязан научиться определять маршрут визуально, полагаясь только на свою память. Имеются и соответствующие карты. И все-таки однажды (это случилось в самом начале занятий Ивана диггерством) он чуть было не заблудился.

«В том году, - поделился воспоминанием собеседник, - я один поехал в Крым. И залез в известные Инкерманские штольни, что на окраине Севастополя. Залез с северной стороны, откуда обычно никто не заходит. Когда шел, запоминал дорогу и фотографировал проходы, а возвращаясь обратно - заблудился. Радиус штолен порядка 40-50 километров, так что, в принципе, можно было и не вернуться. Я бродил шесть часов, недоумевая: вроде должен быть поворот, а его нет. В таких случаях главное - не паниковать, надо просто сесть и обдумать ситуацию. Вот и я посидел, отдохнул, все проанализировал и в конце концов возвратился обратно». 

Чем крупнее город, тем больше возможностей побывать в каком-нибудь заброшенном месте, к числу которых относятся, например, заброшенные ветки метро. Диггер бывал в таких местах в Киеве, Москве, Лондоне, Париже. Более всего в этом отношении его впечатлил Париже. Там метро соединяется со знаменитыми Парижскими катакомбами, представляющими собой разветвленную сеть туннелей, уходящих в темноту километров на 200-300. 

«Порой там можно встретить таких же, как и ты, гуляющих иностранцев, - сказал Диггер. - Зато ближе к Эйфелевой башне рискуешь столкнуться с катафилами. Это люди, которые свою жизнь посвятили исследованию туннелей и камер парижского подземелья. Они, можно сказать, живут там и не любят делиться с кем-либо своей территорией. Полиция их гоняет, но полностью запретить катафилам доступ в катакомбы не в состоянии. Вниз спуститься, чтобы навести порядок, полицейские остерегаются: катафилы расставляют в своих ходах разные ловушки, которые физического вреда не причинят, но напугать могут. Я бывал у них дважды, каждый раз в сопровождении проводника». 

Диггеры, по словам собеседника, те, кто этим делом занимается профессионально, - миролюбивые люди, выступающие за мир во всем мире. Конечно, как и везде, есть среди них и свои маргиналы - вандалы, которым важно все сломать, испортить, сжечь. Это тоже одна из причин, почему Иван Диггер не поделится ни с кем координатами объекта, в котором собирается побывать в ближайшие выходные. Единственное, что может сказать, - это будет подземная коммуникация за пределами Таллинна. Со своей группой он хочет ее полностью пройти и посмотреть, что находится внутри. 

«По правде сказать, - заметил на прощание собеседник, - в Эстонии, на земле и под землей, я путешествую реже, чем за границей: в ближайшем зарубежье, России, европейских странах. Если вы спросите меня о страхе, то скажу, что находиться под землей и вообще в незнакомом пространстве, я не боюсь. Часто в моих путешествиях меня сопровождает жена».