|
 |
|
|
|
Авторизация
|
|
Поиск по сайту
|
|
|
|
|
 |
 |
 |
 |
 |
 |
|
|
Экс-руководитель сланцедобычи: «Я многое бы рассказал, да никому не интересно»
- Как жизнь на пенсии, господин Вийлуп? Пишете ли мемуары?- Ничего не пишу, занимаюсь только спортом. Мемуары я писать не собираюсь. И даже на работе писать никогда не любил.
- Каким спортом занимаетесь?
- До 70-ти лет многие годы играл в волейбол, пока не стал видеть хуже. Та же история с лыжами. Сейчас плаваю, три раза в день - гимнастика и днём - ходьба с палками. Скорее, это можно назвать физкультурой. А летом я на даче, там у меня большой сад, пчёлы, я с утра до вечера занят.
- То есть не скучаете?
- Не-ет, абсолютно! Читаю очень много. Ни одной выходящей книги не пропускаю. Люблю читать о военных событиях, мемуары, о спорте.
- Какой период своей богатой биографии вы считаете самым интересным и значимым?
- Самым интересным, конечно, было время, когда ты молодой и многое сделать хочется. Впрочем, многое и удалось. Я все инстанции прошёл - и начальником участка на шахте работал, и заместителем главного инженера, и директором двух шахт. Между прочим, одно время был самым молодым директором шахты в Советском Союзе - всего 26 лет! Два раза был руководителем «Эстонсланца».
- Сегодня вы наверняка следите за тем, как живёт и развивается горная промышленность Эстонии и вообще - сланцевая отрасль. Какие мысли это у вас вызывает?
- Сейчас она не развивается, а стоит на некоем уровне. Наверное, больше сланца не нужно, вот и остались одна шахта и один карьер. Йостов (руководитель «Ээсти Пылевкиви» на рубеже 1990-2000-х. - прим авт.) в своё время глупость сделал, что отдал много полей другим. Я никогда в жизни этого не сделал бы. Химикам дали шахту построить, а надо было самим это делать. Сейчас вот шахтёры пытаются новое предприятие построить («Уус-Кивиыли». - прим.авт.), но что-то результатов пока не видно, скорей, слышны только споры.
- А почему, по-вашему, неправильно, что у химиков шахта есть?
- Потому что они не шахтёры. Каждый должен свою работу, которой учился, делать. Врач, например, не должен быть агрономом.
- Однажды вы сделали громкое заявление о том, что пожар 1988 года на шахте «Эстония» был не случаен, а стал результатом поджога. Почему вы так думаете?
- В действительности, я этого и не думал. Я вынужден был так говорить. Потому что мне надо было выйти из-под страшного удара - меня посадили бы… Я примерно знаю, что за причина у пожара была. В то время каждый участок возил топливо, и машинисты электровоза, видимо, перепутали и толкнули ёмкости не в тот штрек, куда надо, да там и оставили. Случайная искра - и пошло…
Но я не хотел это говорить, тогда бы и начальник участка транспорта, и заместитель директора пострадали бы.
- Но погодите! Версия о том, что шахту подожгли, была высказана не в советские годы…
- В советские! Я ещё в советские годы вынужден был это говорить. И министр меня поддержал: правильно, так и говори, пусть так думают. Потому что там, где пожар начался, были скважины с поверхности. Так что зажечь было легко: взять бензина, тряпку, камень, поджечь и пустить вниз.
- То есть вы «дезавуируете» то, что в прессе звучало со ссылкой на вас, - шахту подожгли, в том числе для того, чтобы накалить социальную обстановку в эпоху перестройки? Вы сейчас утверждаете, что это была просто чья-то халатность?
- Да, правильно.
- Если бы вы всё же взялись за мемуары - много ли интересных вещей, которых люди сейчас не знают, смогли бы рассказать? Не только про шахту - про работу промышленности вообще, про принятие решений?
- Я знаю много такого, о чём никто не знает. Я хочу это рассказать, но ни одна газета, ни радио, ни телевидение, ни один журналист со мной уже говорить не хотят. Никто! Так что всё это, наверное, я унесу с собой в могилу.
- Так напишите мемуары!
- Я не буду писать. Многие брались писать книгу от моего имени, но они требуют за это плату, а какие у меня деньги - обыкновенная пенсия. Мне еле-еле на хлеб хватит. Один журналист даже на диктофон многое записал. Я его попросил дать мне почитать готовый текст. «Да-да, конечно-конечно…». А потом у него времени не стало, в результате - ни спасибо, ни до свидания.
- Это журналисты - такие лентяи или вы рассказывали нечто, что их пугáло?
- Знаете, когда я работал, пресса мне каждый день раз по десять звонила. И больше любила негативные новости. Просто журналисты ищут сенсации сегодняшнего дня. А у меня сейчас сенсаций нет - у меня старые вещи. А старые вещи их не интересуют.
- В начале 90-х годов в вашей биографии был и политический этап. Вы были первым постсоветским председателем горсобрания Кохтла-Ярве. И приходили во власть, если верить прессе, с намерением десоветизировать всё и разогнать «красных». Почему вы так не любили советскую власть?
- Потому что она убивала эстонцев, уничтожала лучших эстонских людей. Вот за это не любил и сейчас не люблю.
- С другой стороны, вы всё же смогли сделать карьеру при советской власти.
- Ну, я не карьеру делал, а просто работал. Мне дали возможность, и я работал честно. Кстати, меня много награждали. У меня полный ящик советских орденов и дипломов.
- В советское время вы были успешным человеком - директор шахты, директор объединения…
-…и это не всё! Ещё я был депутатом Верховного Совета Эстонии, членом Центрального комитета партии, членом бюро горкома партии. Руководителя «Эстонсланца» ставили даже выше, чем республиканского министра. Наверное, потому, что я возглавлял, по сути, не предприятие, а целую отрасль эстонской экономики.
- Так вот, приходилось ли вам в 70-80-е идти на сделку с совестью?
- Нет. Я всегда предлагал то, что считал правильным. В большинстве случаев со мной соглашались. А когда мне делали замечания - я не защищал честь мундира и не спорил.
- Но вам в 1940 году было уже двенадцать, и репрессии, за которые вы не любите советскую власть, вы могли видеть уже вполне осознанным взглядом. Тем не менее, вы стали служить этой самой советской власти, будучи директором государственного предприятия и членом комитета партии…
- Я говорю о том, что сделали эстонскому народу. То, что сослали в Сибирь тысячи невинных людей и многих расстреляли без суда, - это настоящий геноцид. Но я же не весь эстонский народ! На нашу семью репрессии не пали. Моя мать была первым председателем колхоза, когда их создали, и колхоз очень хорошо работал. А отец и в эстонское, и в советское время был председателем волости. Что делать? По-другому нельзя было. Жить надо было.
- Вы объехали весь мир. Как это у вас получилось? И что из путешествий было по-человечески самым интересным? Австралия?
- В советское время я за границей 19 раз был - это для того времени очень много. Ездил как турист, иногда по спортивной линии. А вот в эстонское время, когда мы с фирмами торговались, я всегда ставил условие, что ничего не куплю, пока меня не отведут на предприятие, где предлагаемые машины работают, и я лично всё не увижу. Кроме того, просил показать мне и страну, куда ехал.
В Германии я 20 или 30 раз бывал. Мы тогда строили под Сиргала завод взрывчатки, а немцы были хозяевами технологии. Австралия тоже была очень интересна. Оттуда один богач загорелся глупой идеей покупать наш, тогда очень дешёвый, сланец и возить его в Австралию. Я его отговорил. Но он мне организовал поездку к себе на родину, где я увидел их уголь. Боже мой! Пласт толщиной 200 метров, вскрыша - всего один метр, взрывных работ не надо. Бульдозером прошёл - и грузи экскаватором… В Китае я был три раза, в Японии трижды, там тоже было много интересного. Два раза сопровождал президента Мери в его визитах. Бывал в Америке, Аргентине. Кругосветное путешествие совершил.
- Вы упомянули, что с вас за работу над книгой деньги требовали, а вы себе эти затраты позволить не можете. Никогда не поверю, что бывшему генеральному директору «Эстонсланца» пенсии не хватает.
- Этому я и сам не верю. Мне была назначена пенсия на уровне депутатов республики, потому что я тоже мог быть депутатом, но отказался от этого статуса. А когда пришёл Йостов, то сразу отменил это решение. Сейчас у меня такая же пенсия, как у обыкновенного человека с аналогичным стажем.
- Кто вам помогает тогда выживать - дети?
- Мне помогать не надо, я сам хозяин. Сад, пчёлы… мне хватает. Но заплатить тому, кто написал бы книгу, - вот это я не могу.
- Если бы вам дали возможность прожить жизнь заново, что бы вы сделали иначе?
- Я считаю, что в жизни совершил три крупные ошибки, которые бы сейчас не повторил.
Первое - я не начал бы курить. Даже, будучи студентом, я первое время не курил. А вокруг курили. Помню, ректор Таллиннского политехнического принимал у меня экзамен, и первое предложение с его стороны было: курите? Я отказаться не смог и взял у него сигарету.
Вторая ошибка. Когда я работал в объединении «Эстонсланец», там часто надо было принимать гостей. А приёмы - это… Ни один объект не сдавался, ни один экскаватор не получали без того, чтобы не выпить. Со всеми, кто приехали, надо было выпить. Это, конечно, угробило много здоровья.
И третье. Я всех, кто ко мне хорошо относился, считал верными людьми, друзьями. Но, когда я стал никто, некоторые из них даже здороваться перестали. Подчёркиваю: речь не о рабочих, а о начальниках. Таких, правда, немного, но всё-таки есть. Так что надо было в то время понять - кто настоящий друг, а кто аферист. Тогда не понимал, сейчас хорошо понимаю.
Интервью взял Алексей СТАРКОВ
Фото автора:
На картине-шутке Вяйно Вийлуп изображён в окружении всех директоров шахт и разрезов,
которые при нём работали. И, хоть сюжет картины - банно-пивной,
юбиляр говорит, что это просто фантазия художника.
Инфопресс №42 (2013 г.)
Фото автора:
На картине-шутке Вяйно Вийлуп изображён в окружении всех директоров шахт и разрезов,
которые при нём работали. И, хоть сюжет картины - банно-пивной,
юбиляр говорит, что это просто фантазия художника.
Инфопресс №42 (2013 г.)
| Кто есть кто
Вяйно Вийлуп родился в 1928 году в Валгамаа.
|
