Решение комиссии сопровождалось скупыми словами соболезнования. Вдова, рассчитывавшая на то, что действительно будет проведено нечто наподобие независимого расследования, узнала, что комиссия, для того, чтобы прояснить истину, просто запросила документы у Ида-Вируской центральной больницы и проконсультировалась с неврологом из Тарту.

Год назад «Инфопресс» уже писал об этой истории, тогда Елена пыталась добиться справедливости, обратившись с жалобой на действия врача в саму больницу. Но оттуда пришел ответ о том, что врач все делал правильно. Напомним, что претензии Елены были предъявлены как к качеству лечения и назначениям доктора, так и к стилю общения с ней как с родственником. По ее словам, доктор плохо шел на контакт, а в разговоре допускал довольно резкий тон, доводя растерявшуюся (ее муж месяц находился в коме) женщину до слез. Что касается лечения, то Сергей, муж Елены, поступил в июне 2015 года в Ида-Вирускую центральную больницу с инсультом. Пациент впал в кому, но через месяц пришел в себя и даже пошел на поправку. Дышать самостоятельно он не мог, и у него была установлена трахеостома, с которой через некоторое время, аккурат перед уходом в отпуск, лечащий врач выписал его в отделение по уходу, назначив, по мнению жены (она в прошлом медик) довольно непростое лекарство – фраксипарин. Этот препарат разжижает кровь и предотвращает тромбообразование, но, вместе с тем, при его употреблении повышается риск кровотечения. Как раз внезапное кровотечение и стало причиной смерти 67-летнего мужчины, который, по словам вдовы, всегда отличался хорошим здоровьем, был подтянутым и спортивным. Вдова до сих пор сокрушается о том, что не настояла на отправке мужа в больницу уровнем выше – Тарту или Таллинн.

В решении комиссии, которую прислали вдове, было сказано, что врач Ида-Вируской центральной больницы сделал все, что было возможно - «в больнице удалось продлить жизнь пациента на два месяца», и единственное, что можно было бы поставить в упрек персоналу, это возникновение пролежней. 

«Заявитель ошибается, предполагая, что больного с трахеостомой можно было транспортировать в больницу Таллинна или Тарту. Используемый для предотвращения тромбоза препарат (речь идет о фраксипарине. – Ред.) был назначен обоснованно, несмотря на то, что геморроидальные кровотечения в этом случае общеизвестны и зачастую неизбежны», - говорится в заключении комиссии.

Елена, которая консультировалась с российским профессором неврологии и сама неплохо разбирается в медицине, говорит о том, что, во-первых, назначать разжижающее нужно было на самом начальном этапе, а во-вторых, строго контролировать показатели крови, чтобы не перейти тонкую грань и чтобы пациент не погиб от кровотечения (что и случилось с мужем Елены).

«А ведь у него даже тромб не разглядели, когда он поступил в больницу! Я сама заметила, что рука отекшая, и попросила персонал принять меры. Потом выяснилось, что у мужа уже образовался тромб», - с горечью вспоминает женщина.

Также комиссия посчитала надуманными претензии вдовы к лечащему доктору, который не согласовал с ней назначенные дозы препарата. Впрочем, Елена, по ее словам, не искала согласования, она просто считает, что с родственниками нужно больше говорить и больше объяснять, какие риски может нести то или иное назначение. Кроме того, вдову возмутил приведенный диагноз мужа (в ответе было сказано: «пациент поступил в отделение с гипертонией и сахарным диабетом»). Елена уверяет, что у ее супруга никогда не диагностировали сахарный диабет, и что это легко увидеть по выпискам из карты здоровья прошлых лет. Почему Ида-Вируская центральная больница представила такие данные комиссии и откуда взялся диабет, расстроенная женщина не имеет понятия. И выяснять это у нее уже не осталось сил.

«Когда Сергей пришел в себя (представьте, после месяца комы!), то тут и нужно было всеми силами поддержать его здоровье. А его через два дня реанимации уже переводят в общую палату. А потом и вовсе – в отделение по уходу! Там ему продолжают давать фраксипарин, при назначении которого необходимо проверять показатели крови чуть не ежедневно. Но кто будет заниматься этим в отделении по уходу, где врач единственная, и та – терапевт?» - задает риторический вопрос Елена. Впрочем, к врачу в отделении восстановительного лечения у женщины претензий нет, а отзывы самые теплые. Елена говорит, что доктор и сама недоумевала по поводу дозировки назначенного фраксипарина, но, разумеется, поменять назначения невролога не могла, поскольку не является специалистом в этой конкретной области. Именно фраксипарин (и это косвенно подтверждают слова экспертов) и привел к кровотечению, ставшему причиной смерти мужчины.

Поскольку комментировать конкретный случай министерству не позволяет закон о защите личных данных, мы обратились за комментарием более общего характера, попросив разъяснить, каким образом действует комиссия, когда получает жалобу. Проводят ли ее члены полноценное расследование? Как выяснилось, такого расследования комиссия сделать не может, а потому ограничивается запросом необходимых документов из больницы и разъяснениями самих же врачей этой больницы плюс запрашивают комментарий специалиста из другого медицинского учреждения.

- Споры и разногласия между пациентом или его родными и медицинским учреждением регулирует Обязательственно-правовой закон. Параграф 70 говорит о том, что пациент сам должен свидетельствовать в суде о том, что было сделано не так при оказании медицинской помощи. Экспертная комиссия создана для того, чтобы до обращения в суд было возможно бесплатно получить независимое экспертное мнение. Для того, чтобы дать оценку, комиссия запрашивает у медицинского учреждения необходимые документы, которые анализирует (истории болезней, выписки из медицинских карт и прочее). Законодатель не дает комиссии права надзора или проведения следствия, как не дает и полномочий приходить на место и опрашивать причастных лиц. Комиссия - это собрание экспертов, голос которых носит рекомендательный характер и чьи оценки не являются административными актами, а потому не являются обязательными к исполнению, - прокомментировала старший специалист отдела систем развития здоровья министерства социальных дел Анне Полль. Т.е. по сути созданная для того, чтобы выносить решение на основании независимой оценки, комиссия опирается только на свидетельства самой больницы, на которую предъявлена жалоба. Что, в общем-то, достаточно странно.

В 2016 году комиссия по оценке качества медицинского обслуживания проанализировала 147 ходатайств и нашла обоснованными 35, из них в 24 случаях свидетельствовала о медицинской ошибке (это порядка 23% от всех обращений). В 11 случаях ходатайства посчитали обоснованными частично: касалось это некорректно заполненных документов, недочетов в общении с пациентами или их близкими. В 2015 году из 106 обоснованными сочли 23, в 2014 – из 119 обращений недочеты нашли в 30. Для сравнения, в 2008, к примеру, было всего 64 обращения, недочеты выявили в 16 случаях.

В прошлом году более всего пациентов были недовольны качеством обслуживания в сфере стоматологии (34 обращения), далее следуют услуги семейного врача (23 случая), хирургическое вмешательство (12 случаев, в том числе один случай жалобы на пластического хирурга), ортопедическая помощь (9), отделение неотложной медицины (9) и скорая помощь (8), психиатрия (8), сестринская помощь и уход (6), услуги женского врача (5), онкология (4), ухо-горло-нос (2), нейрохирургия (2) и по одной жалобе на гастроэнтеролога, окулиста и врача по гигиене труда.

Супруга умершего Сергея растеряна и подавлена решением комиссии, однако в суд обращаться не намерена, хотя продолжает считать, что качество лечения ее мужа могло быть на более высоком уровне. Ее здоровье за эти годы тоже пошатнулось, к тому же, она не верит, что ей удастся доказать в суде свою правоту.

Однако, есть и прецедент. В декабре прошлого года одному из врачей Ида-Вируской центральной больницы был вынесен обвинительный приговор. Еще до решения суда общественность широко обсуждала этот случай, причем, выступающие публично медики открыто поддерживали своего коллегу, полагая, что в его действиях не было ничего криминального и он не мог предвидеть и предотвратить смерть пациента при имеющемся наборе данных.

Напомним, что доктора обвинили в том, что он поставил пациенту неверный диагноз, который, в свою очередь, привел к смерти. Суд вынес обвинительный приговор и назначил врачу наказание в виде условного лишения свободы сроком на один год и шесть месяцев, а также обязательство выплатить родственникам погибшего денежный штраф в размере 14 000 евро.

Кстати, врача лицензии не лишили, несмотря на то, что прокуратура требовала именно этого. Сам доктор не признал себя виновным, несмотря на обстоятельства произошедшего: в ноябре 2012 года скорая помощь привезла 42-летнего мужчину в тяжелом состоянии, которого и принял упомянутый доктор. Мужчина не был госпитализирован из-за ошибочно поставленного диагноза и был отправлен домой, где на следующий день скончался от резкого ухудшения здоровья.