- Важные решения, связанные с большими инвестициями. Не секрет, что оборудование у нас уже достаточно старое. Капиталовложения в него, конечно, делались и в предшествующие годы, но в целом остаётся ещё многое сделать…

- Не очень сильно. Я испытал в некотором смысле дежавю: почти всё знакомо - и люди, и оборудование. Что сделали за минувшее десятилетие? Частично перешли на древесину, которой раньше в нашем «меню» не было, в результате сейчас мы сжигаем древесину, сланец и природный газ. Также предприятие подготовилось и к новому проекту, который будет стоить намного дороже, чем сделанное до сих пор, - 24 миллиона евро. В рамках этого проекта уже построили подстанцию, и теперь остаётся инвестировать ещё 20 миллионов в сам новый блок, который будет работать на биотопливе.

Этот новый блок и был тем вопросом, окончательного решения о финансировании которого мы ждали. На сегодня, по этим 20 миллионам положительное решение от банка и собственников у нас есть, проектирование уже начали, и реализация всего проекта до стадии готовности потребует примерно два года. Начинать строить планируем в мае следующего года. 

Совокупная мощность нового блока составит 25 мегаватт, в том числе более 5 МВт электричества и около 20 МВт тепла. 

- Необходимый объём наших мощностей включает мощность базовую и пиковую. Базовую этот новый блок сможет обеспечивать. Для периодов пикового потребления у нас есть комби-станция, которую мы построили более десяти лет назад и которая работает на природном газе. Дополнительно используем сланец и древесину также на старых котлах, ресурс которых уже почти исчерпан. На них мы можем работать до 2023 года, дальше - неизвестно. Поэтому строительство нового блока - вынужденная мера. 

У нас есть также вариант развития предприятия, который предусматривает ограниченное использование сланца и после 22-го года. Но это зависит не только от получения нового разрешения от государства, но и от того, что квоты на углекислый газ с каждым годом становятся всё дороже.

Подытоживая, можно сказать, что новая станция будет покрывать примерно 50 процентов от потребности по времени, а в отопительный период придётся включать и что-то из более старого оборудования. Альтернативный путь: строить для покрытия остальных мощностей второй примерно такой же новый блок. Но конкретного решения о том, как мы будем действовать лет через пять, пока нет.

- Ну, два года у нас точно есть, чтобы продумать, как дальше действовать.

- С одной стороны, хочется, конечно, сохранить эти котлы в резерве. С другой стороны, за любым оборудованием, а тем более за старым, постоянно надо следить, ремонтировать и т.д., что мы и делаем. В один прекрасный момент это станет экономически невыгодно, и нам не дадут включить затраты на слишком большой объём ремонта в тариф. 

- Три - это слишком много. Это вынужденное положение сейчас, и, поскольку средняя цена биотоплива и сланца пока были почти равны, но будущее сланца кажется не таким радужным, то больше применять биотопливо - это более надёжный выбор. 

- Конечно, хватит. Можно использовать, если получить соответствующее разрешение, и так называемую вторично используемую древесину - то есть такую, которую отсортировывают при сносе домов и т.п. У «Ээсти Энергиа» есть такой проект, и мы тоже анализируем подобную возможность. Вторично используемую древесину как сырьё можно и импортировать (в Эстонии этого материала не много), весь вопрос только в цене. Сейчас вторичная древесина дешевле.

- У нас здесь, в промышленной зоне, теоретически говоря, может когда-то появиться производство, на котором будут образовываться излишки технологического тепла. Эти излишки можно использовать и для производства тепловой энергии.

- Да. 

- Может быть, тогда тепло для потребителей получалось бы чуть более дешёвым. Но пока, повторяю, это теоретические разговоры.

- Я думаю, за последние 40 лет да.

- Нет-нет. Существующим схемам теплоснабжения и действующему оборудованию строительство блока никоим образом не будет мешать.

- Нет. И департамент конкуренции не даст этого сделать, поскольку включать инвестиции, сделанные в оборудование, в тариф можно только через амортизацию, а норма амортизации там составит 30-40 лет. На конкретный тариф это влияет мало. 

- Амортизация и означает, что это произойдёт в течение нескольких десятков лет. Это, конечно, для нас неприятно, но так оно и есть.

- Через пару лет, не раньше. Я думаю, делать такие инвестиции и не экономить на рабочей силе - это было бы странно. 

- В ближайшие два года их не предусмотрено, поскольку денег на инвестиции просто не хватает. Самые «больные» места в сетях мы уже отремонтировали, продолжим эту работу через два года. Обновление трасс - это очень долгосрочное и дорогое дело.

- Мы постоянно следим за соблюдением температурного графика, но наша проблема - в том, что старое оборудование не позволяет регулировать режим достаточно плавно. Новое оборудование, в том числе газомоторная станция, реновированные сетевые насосы и теплотрассы, внедрённые инфотехнологические средства контроля, уже даёт такую возможность. Я посмотрел графики десятилетней давности: за эти годы положение удалось  улучшить. С пуском будущего нового блока мощность можно будет регулировать ещё более гибко.

- Да, конечно. Большие инвестиции нет смысла делать, если это не повышает стабильности и надёжности выработки тепла и плавности его регулировки. К тому же это проблема не только для городских потребителей, но и для наших клиентов в промышленной зоне. 

- Смысл закона таков: если через переговоры не пришли к какому-то иному решению, то счётчики должны принадлежать продавцу. Если исторически собственность на эти приборы учёта была другой, то в чьей собственности они будут дальше - потребителя или продавца - надо решать через переговоры. Мы к этому и стремимся. Но поскольку перед администрацией предприятия стоит и много других важных задач, то разрешение ситуации со счётчиками потребует ещё некоторого времени. Я помню этот вопрос, уже не первый раз слышу о нём, но, честно говоря, из-за занятости пока готового ответа не имею.

- В настоящее время все теплосчётчики являются собственностью потребителя. Они были установлены за счёт потребителя и на принадлежащей ему недвижимости.

- Пока индивидуальной работы с каждым домом достаточно. Раньше часть вопросов за нас решало городское жилищно-коммунальное предприятие «МЕКЕ». Сейчас (в 2018 году все жилые дома города, по закону, превратились в КТ. - прим. авт.) этого уже нет. Каким будет дальнейшее взаимодействие - посмотрим. Это не только от нас зависит, но и от желания товариществ.

- У нас стабильные отношения и долгосрочные договоры с предприятиями. Потребление зоны порта понемногу увеличивается. Тепло у нас берут два предприятия - завод «Силмет» и нефтяной терминал «Алексела». В основном промзона потребляет электроэнергию - и ту, что мы сами производим, и ту, которую поставляем от других производителей через свою сеть.

- Он принял самое главное, экзистенциальное решение - о крупных инвестициях в ТЭЦ. Именно ТЭЦ в ближайшие два года станет главным инвестиционным объектом. Это само собой означает, что собственник видит для нас долгосрочную перспективу. 

- Если считать в мегаваттах, то тепла мы вырабатываем намного больше, чем электроэнергии, но важны оба компонента, и совместное их производство всё-таки остаётся выгодным, в том числе на новом оборудовании. Поэтому будем развивать оба направления.  

- В принципе, можно продавать и населению, но у нас просто нет экономического интереса в этом, поскольку сегодня мы и сами больше половины электроэнергии покупаем. Если увеличим выработку, тогда - может быть. 

- За законодательством, поскольку мы должны заранее готовиться ко всяким изменениям в этой области. 

- Общий тренд такой, что если повышается цена нефти - следом все виды топлива становятся дороже. Сегодня уже нет раздельного существования даже цен нефти и древесины, как было десять лет назад. Для нашего будущего самое главное - стабильность, насколько это возможно. И я думаю, биотопливо в перспективе эту стабильность способно обеспечить лучше всего. Но чтобы вообще какой-то вид топлива стал очень дешёвым - на это надеяться нет смысла.

- Косвенно может - через акцизы. Уже сейчас субсидии для производства электроэнергии из ветра и солнца уменьшаются. Это значит, что и в этом секторе энергетики становится труднее получать те прибыли, к которым они привыкли.

- Есть некоторые планы, но возможностей сделать что-то большое мало - для этого надо много земли.

- Там 8 гектаров; на несколько мегаватт этого, может быть, хватит, если разместить там солнечные батареи. У нас в резерве такой проект на один мегаватт есть, может быть, когда-то и займёмся им. 

- Да, такое намерение есть. Мы последний раз повышали цену в 2013 году, с тех пор всё стало дороже. Повышать мы намерены не слишком сильно, думаю, в пределах пяти процентов. Ходатайство в департамент конкуренции подали месяц назад. Решения пока нет.