-… с вопросительным знаком.

- На самом деле, так поставили вопрос организаторы конференции. Я сказал, что, конечно же, за последний год ситуация на рынке труда в регионе ухудшилась. Если у нас в начале 2015 года на учёте в Кассе по безработице стояло 6200 безработных, то сегодня их 7,5 тысячи, уровень безработицы вырос до 12 процентов. Но здесь нужно отметить два момента. Во-первых, как вы правильно сказали, последние 25 лет о наступлении социальной катастрофы говорят чуть не каждый год. Вспомним, что в 2008-2010 годах уровень безработицы в регионе был выше и в Нарве достигал даже 25 процентов.  

С другой стороны, если мы рассмотрим ситуацию в общеэстонском контексте, то увидим, что с этого года у нас с рынка труда будет убывать на пенсию больше людей, чем прибывать из системы образования, - таков результат демографической «ямы» начала 90-х - и до 2030 года с рынка труда Эстонии уйдёт около 100 тысяч работников, или одна шестая всего рынка. Мы уже сегодня видим во всех остальных регионах, что, на самом деле, проблема - не безработица, а нехватка рабочей силы.

- С точки зрения безработицы и оставшихся работников, это однозначно позитивно. Последние несколько лет у нас рост экономики остаётся в пределах 1-2 процентов, при этом рост средней зарплаты превышает пять процентов. Это значит, что у нас ужесточается конкуренция вокруг рабочей силы. Например, в Харьюмаа и Тартумаа безработица на сегодня уже опустилась до трёх процентов, т.е. безработицы как таковой, можно сказать, уже и нет.

Ида-Вирумаа в этом контексте исключение. Здесь есть ещё свободная рабочая сила. И в краткосрочной перспективе здесь актуальна именно проблема безработицы, для решения которой государство уже предприняло конкретные меры. В производстве парламента находится законопроект о снижении плат за ресурс сланцевым сектором в объёме 60 миллионов евро. С этой недели запустилось новое пособие на создание рабочего места специально для Ида-Вирумаа. Также я подписал ходатайство Эстонии в Европейский фонд адаптации к глобализации - это ещё дополнительно 2 миллиона евро, которые будут выделены людям, сокращённым с трёх ида-вируских предприятий за последний год, чтобы предоставить им нужные услуги и выплатить нужные пособия. 

Повторю, в долгосрочной перспективе общеэстонская тенденция нехватки рабочей силы дойдёт и сюда. Общаясь со многими инвесторами, могу констатировать: при планировании ими новых возможных капиталовложений единственный регион, который в Эстонии рассматривается серьёзно, - это Ида-Вирумаа. Потому что здесь есть рабочая сила, а в других регионах её нет.

- Чтобы сохранить сегодняшние объёмы производства, есть две альтернативы. Первая: существенное повышение эффективности, т.е. произвести столько же, используя меньше работников. Или второй вариант: мы должны найти замену тем, кто сегодня уходят с предприятия на пенсию. Это - не говоря о расширении производства.

Риск - в том, что будут расти зарплаты. Как министр труда и социал-демократ, я только рад этому. У нас минимальная зарплата выросла нынче на 10 процентов, в следующем году вырастет ещё на 10 процентов, средняя зарплата растёт на 5-6 процентов в год. С социальной точки зрения, сегодня крайне позитивный этап. Доходы людей растут быстрее, чем доходы предприятий… 

- У чиновников тоже зарплаты растут. Растут они у учителей, у медиков выросли зарплаты в этом году. В общем, это явление распространено по всем секторам и всем регионам. Мы видим, что у нас давление на рост зарплат достаточно высокое… А проблема состоит в том, что в долгосрочной перспективе это будет влиять на конкурентоспособность предприятий. Рабочая сила становится дороже, и мы хотим, чтобы доходы наших людей были выше. Но это означает, что предприятия должны найти возможности создания дополнительной добавочной стоимости своих услуг и товаров, чтобы быть конкурентоспособными на глобальном рынке. 

- Эстония - крайне открытая экономика. Это значит, что глобальные и региональные экономические тенденции влияют на нас очень сильно. Что касается возможных дальнейших сокращений, мы знаем, что под серьёзным ударом остаётся сланцевый сектор. Да, здесь нужные решения приняты, но и риски сохраняются. Если цена нефти, например, останется ниже 50-ти долларов ещё несколько лет, то, скорее всего, здесь будут дальнейшие сокращения. Государство, со своей стороны, может снизить ресурсные платы, но, в конце концов, себестоимость всё равно будет напрямую зависеть от цены на нефть. 

Второй сектор, который сегодня под серьёзным ударом, - сельское хозяйство. Ида-Вирумаа это затрагивает меньше, потому что здесь сельского хозяйства почти нет, но в остальных регионах Эстонии под удар попадают, в первую очередь молоко и свинина. 

И в-третьих, встаёт проблема реструктуризации эстонской экономики. Это значит, что услуги и товары с низкой добавочной стоимостью, скорее всего, в ближайшие годы будут переезжать из Эстонии в другие страны. Например, недавно шведское предприятие «PKC» решило перевести часть своего производства из Кейла - а это около 500 рабочих мест - в Литву и в Россию, поскольку там рабочая сила дешевле. Такие изменения внутри экономики будут происходить и дальше, когда именно - это мы предсказать не можем, но должны и со стороны государства помогать предприятиям искать новые ниши, будь то новые экспортные рынки или возможности повышения своей добавочной стоимости.

-  Что касается нового пособия по поддержке создания рабочих мест в Ида-Вирумаа, то никогда в истории Эстонии не было такой региональной меры, всегда к этому вопросу относились так: у нас единое экономическое пространство, и предприниматели могут сами выбирать, где они свои фирмы открывают, кого на работу берут и т.д. Мы убедились, что проблемы трудоустройства в Ида-Вирумаа - структурные. Это значит, что здесь открытый рынок по разным причинам не работает. В этом контексте и создано дополнительное пособие.

Мы «пилотируем» его до конца 2017 года. Конечно, у нас нет полной уверенности, что всё пойдет именно так, как мы прогнозируем. Есть прогнозы, что с помощью этого пособия откроют более тысячи рабочих мест, но я призываю быть консервативнее и рассчитывать, что их будет около 600. Мы готовы гибко подходить к этому вопросу, и если, например, критерий «принять 20 безработных», необходимый для получения этого пособия, окажется слишком ограничивающим, готовы пересмотреть его. В конце 2017 года будет проведён тщательный анализ, насколько эта мера сработала. В случае удачного опыта сможем эту программу и продолжить.

 

 

- Совсем не правильно. Что касается ВИЧ-эпидемии, то Эстония в Европе находится на первом месте, если говорить о показателях заболеваемости на душу населения. То есть это реальная эпидемия, проблема крайне серьёзная. В принципе, фармакологически эту проблему можно решить. Полностью решить. Но при условии, что ВИЧ-позитивный будет проходить постоянное лечение, постоянно находиться в здравоохранительной и социальной системе. Учитывая, что большинство инфицированных - колющиеся наркоманы, наша тактика - интегрированный подход к ВИЧ и наркозависимости.

Со времён пика эпидемии в 2001 году нам удалось снизить количество заболеваний до 300 в прошлом году, а в 2001-м их было около тысячи. Если в начале века у нас значительное количество новых заболеваний приходилось на несовершеннолетних, то сегодня эта цифра - ноль. Больше не происходит и передачи ВИЧ-инфекции от матери ребёнку. То есть, на самом деле, многое сделано. 

Теперь основной вопрос - как бороться с наркозависимостью? Людям кажется: если человек стал колоться, то - всё, его уже не спасти. Опыт как силламяэского, так и вильяндиского центров, где у нас идёт стационарная наркореабилитация, говорит, что при хорошей работе с пациентами в центре и хорошей дальнейшей системе их поддержки 50-75 процентов прошедших реабилитацию остаются «чистыми». Это дорого, но это реально, если мы займёмся этим всерьёз, и на это нацелены наши старания в ближайшие годы.

Общественное же отношение к этим процессам таково: «Зачем мы будем тратить деньги на наркоманов, если у нас полно социальных проблем? Почему вы тратите на них деньги, они же сами себе такую жизнь выбрали?»…

- Да, мы можем этих людей морально оценивать, как хотим. Это даже неважно. Наркозависимость - это психологическая болезнь, как и другие зависимости. Эти люди больны, их нужно лечить. Но! Основной аргумент - другой. Один из пациентов вильяндиского центра реабилитации сказал, что наркозависимому для ежедневной дозы нужно около ста евро в день. У нас 10-13 тысяч колющихся наркоманов. Если взять даже 10 тысяч, то получается, что на дозы им надо миллион евро в день, или 365 миллионов евро в год. Эти люди не работают. Где они возьмут эти 365 миллионов?

- Будь то пенсия или криминальный доход, в любом случае это наши деньги. Либо они воруют, либо действительно получают какие-то социальные пособия, за которые они потом всё равно покупают наркотики. Вильяндиский центр с ежегодным бюджетом 400 тысяч евро вылечивает за год от пятнадцати до двадцати наркозависимых. Эти наркозависимые, если бы не вылечились, должны были бы украсть значительно бóльшую сумму.

- Мы можем сказать (я это не раз говорил), что как ВИЧ, так и борьба с наркозависимостью, на самом деле, на протяжении многих лет не являлись для государства приоритетом. В первую очередь потому, что это не особенно политически аттрактивно, привлекательно. На всякие инициативы и дополнительные вложения в эту сферу мы получаем вот такие вопросы - зачем тратить деньги на эту целевую группу? Поэтому, к сожалению, мы видим, что большинство услуг в Эстонии не развито. У нас 13 тысяч колющихся наркоманов и менее 50-ти стационарных мест реабилитации. Даже если бы этих мест была тысяча - было бы мало. Но чтобы дойти до тысячи даже не финансово, а чисто логистически - найти нужных специалистов, обучить их и т.д., нам потребуется ещё много-много лет.

- Конечно, это неприятно, так же, как и пункты обмена шприцов. Конечно, это непопулярно. Но здесь нужно исходить из научного знания и понимания реалий. То есть, если мы хотим, чтобы ВИЧ-инфекция не распространялась, мы должны раздавать бесплатные чистые шприцы. А если мы это будем делать где-нибудь… не знаю, в Сомпа…

- …или в Вийвиконна и Сиргала, то ни один наркоман туда не поедет. Эффект будет нулевой. Что касается метадона, чистых шприцов и т.д., то все эти меры в Эстонии принимаются в соответствии с научным консенсусом во Всемирной организации здравоохранения. Я встречался с представителями этой организации: да, действительно, метадон помогает не всем и не всегда, чтобы он помог, нужна и социальная система поддержки, которая в Эстонии недостаточно развита, но лучше метода у нас нет. Есть дорогие методы реабилитации, которые в других странах используются, но метадон - самый простой и самый дешёвый. 

Абсолютно понимаю людей, которые не хотели бы иметь эти центры близко к своим домам и детским садам. Но полагаю, что есть возможность и внутри самого города, недалеко от коммуникаций и центра, найти более подходящие места, чем, например, вблизи детского сада или детского дома. 

- Сегодня такого постановления нет, но возможность влиять на эти вопросы, в принципе, есть у местного самоуправления. Главное - достичь общественного консенсуса, чтобы люди понимали, что это не поддержка наркоманов, а политика вылечивания их для того, чтобы спасти остальное население от этой болезни. 

- Доступность медицинских услуг в Ида-Вирумаа сегодня лучше, чем в большинстве других регионов Эстонии, кроме Таллинна и Тарту. Это так и останется. Плюс Ида-Вирумаа в этом контексте - большие города, ведь при предоставлении амбулаторной и стационарной специализированной медицинской помощи, в первую очередь, возникает вопрос количества пациентов. В Ида-Вирумаа как есть, так и останется две больницы: Ида-Вируская центральная и Нарвская больница - самая большая общая больница по всей стране. 

Идут дискуссии по поводу более тесного сотрудничества Ида-Вируской больницы с Нарвской, потому что самостоятельно больница Нарвы не способна в долгосрочной перспективе предоставлять все услуги. Этот процесс на местном уровне, как всегда, превращают в политический, хотя ничего политического в этом нет. Я сказал, что для меня предоставление медицинских услуг в Ида-Вирумаа является приоритетом, поэтому в правительстве, в принципе, достигнута договорённость инвестировать дополнительно миллион евро в Нарвскую больницу в случае достижения соглашения двух больниц.

Самые сложные приёмы и специальности в Эстонии уже давно сосредоточены в клинике Тартуского университета и Североэстонской региональной больнице. С другой стороны, общее развитие медицины таково, что у нас будет меньше стационаров, а больше дневного и амбулаторного лечения. Это - по всей Эстонии. 

Другая тенденция - увеличение роли семейных врачей. Именно с этой целью у нас сейчас инициирован проект создания центров здоровья для расширения услуг при семейных врачах.

- Такая ситуация не только в Ида-Вирумаа. Средний возраст этих медиков по всей Эстонии - 55. Мы со следующего года начинаем испытывать новую систему т.н. инкубации семейных врачей, при которой к работающему семейному доктору старшего возраста будем добавлять молодого специалиста, который постепенно станет перенимать его список пациентов. Хотим сделать смену поколений семейных врачей более плавной.

- Эта региональная проблема однозначно существует, но здесь мы в ближайшие годы в сотрудничестве с союзом семейных врачей сумеем найти решение.