Во-первых, сама «спасительная» идея, акцент на которой был тогда вновь сделан, - построить в регионе технопарки и разместить в них множество малых и больших производств  - может принести свои плоды только в течение ближайшего десятилетия, и то при условии, что на землях Ида-Вирумаа будет воссозданы приемлемые социальные условия быта и европейские уровни оплаты труда.

Во-вторых, в условиях Ида-Вирумаа загрузить в довольно ограниченные сроки работой малые, действующие и вновь созданные, предпринимательские фирмы можно только с участием крупных промышленных производств.

И, в-третьих, эти два решения реализуемы, если будут гарантированно обеспечены поставкой товарного сырья - горючими сланцами - три сложившихся химико-энергетических сланцевых комплекса в районах Нарвы, Кохтла-Ярве и Кивиыли. Это должны быть поставки, сбалансированные по объёму и качеству.

Не умаляя рассмотренные в Нарве правительственные решения и намерения в области налогообложения и льгот для старта малого бизнеса, следует признать, что без обеспечения в ближайшие пять лет восстановления действующих и ввода новых мощностей по добыче горючих сланцев осуществить перспективное развитие северо-востока и сохранить энергетическую безопасность Эстонии - задача, далёкая от реальности. 

К сожалению, именно эта проблема, или, если хотите, маршрут к выживанию, остаётся за пределами или где-то на периферии внимания правительства. Такое впечатление, что в Эстонии после закрытия 20 лет назад трёх институтов, изучавших процессы добычи и термической переработки горючих сланцев, не осталось не только исследовательской базы, но и специалистов, знающих и видящих проблемы и перспективы промышленного использования этого уникального полезного ископаемого.

К этому добавляется отсутствие прямой ответственности разработчиков Эстонского месторождения сланцев, так и не осознавших, что в текущем столетии последствия разрушений, причинённых природе горными работами шахт, карьеров и обогатительными фабриками, без активных усилий человека не преодолеть. Да, без экологических последствий горных работ не обойтись, но предупредить разрушение подработанных горных массивов и водоносных горизонтов, совершенствовать для этого технические схемы подготовки к выемке участков шахтного поля, разработать более эффективные технологии выемки сланцевого пласта - это было достижимо несколько десятилетий назад и, тем более, достижимо в текущем новом веке. 

Доказать это владельцам сланцевых производств и государственным чиновникам, убедить их в этом было и остаётся некому. Это хорошо продемонстрировала упомянутая в начале статьи выездная встреча правительства в Нарве. 

В эксплуатации на Эстонском месторождении сланцев остались три карьера и две шахты, их общая проектная мощность всего 13,9 млн. т. Прогнозная потребность в сланце на 2015 год десять лет назад оценивалась в 23 млн. т, реальные поставки не превысили 15 миллионов тонн. Причины - кризисная ситуация на европейских рынках углеводородных видов топлива и низкая конкурентоспособность продукции и химико-энергетических сланцевых производств. 

Не возникни эта ситуация (кризис 2008 - 2016 гг.), к 2020 году могли бы ввести в эксплуатацию ещё четыре сланцехимических завода, забыв, что по действующим шахтам и карьерам, спустя 43 года после их пуска, не проводилось ни одной капитальной реконструкции, а большая часть горного оборудования в три-четыре раза превзошла установленные для него сроки эксплуатации. При этом две новые шахты на резервных полях «Уус-Кивиыли» и «Сонда» общей мощностью в 10 млн. т/год, рассчитанные к запуску в 2016 году, пока ещё не обеспечены ни разрешением Министерства окружающей среды на ввод сланцевых ресурсов в эксплуатацию, ни проектной документацией на строительство, ни гарантией ввода в эксплуатацию экологически безопасных технологий подземной добычи сланца.

Как видно, только «углеводородный» кризис в Европе спас эстонский бизнес от многомиллионных убытков от вероятного дефицита горючих сланцев, заменив их убытками от неконкурентоспособности сланцевой продукции на этих рынках. 

На мартовской встрече председателя правительства в Нарве проблема готовности сланцевых ресурсов к эксплуатации даже не упоминалась. Все были заняты вопросами -  как спасти Ида-Вирумаа от социального и экономического упадка - в то время, когда дефицит сланца грозит недопоставками его сегодня при минимальном потреблении. А если через три-четыре года рынок в Европе перешагнёт через кризисные цены и потребуется, наконец, начать покрывать возрастающие потребности в этих видах сырья, задействовав по максимуму действующие сланцехимические заводы и вводя в эксплуатацию прогнозируемые заводские мощности? Наша готовность сохранить, а тем более, нарастить поставки сланца окажется нулевой. И это при том, что бюджет уезда не менее чем на 70 процентов обеспечивается сланцевым комплексом.

Полагать, что один только бизнес сам по себе может выстроить стратегию социального и экономического благоденствия, а тем более развития северо-востока Эстонии - это очевидная ошибка. Как представляется, она была продемонстрирована и в Нарве, где ни в вопросах к правительству, ни по его собственной инициативе не прозвучала тема того, каким образом предстоит выживать этому региону в условиях, когда проблема «быть или не быть сланцевой энергетике Эстонии, сохранит она или утратит свою энергетическую независимость» стала одной из актуальнейших в повестке дальнейшего развития.

Разумеется, практика строительства и освоения технопарков поможет увеличить рабочие места и поспособствует активизации инвестиционного климата. Но вопрос - в масштабах  и времени. Для становления и развития технопарков потребуются годы, а масштабная отдача нужна сегодня.

С большой вероятностью эта проблема представляется разрешимой, если сланцевые производства (и энергетические, и химические, и добывающие в том числе) откажутся от монопродуктовой тактики и перейдут к многопродуктовой, т.е. будут выпускать, насколько возможно, больше различных товаров в рамках своей основной деятельности. У них есть всё необходимое для реализации первой стадии такого подхода - техническая подготовка, все виды действующих коммуникаций, сырьевая база, куда входят и технологические отходы, связь с малым бизнесом. Наконец, организация выхода на рынок под маркой известной фирмы тоже может помочь успеху проекта перехода на многопродуктовую схему.

Подобные проекты, разумеется, требуют эффективной поддержки со стороны государства. Например, можно установить для новых малых производств ступенчатую систему льгот и инвестиций из средств, отчисляемых на охрану окружающей среды, при условии, что сырьём для новых видов товарной продукции послужат попутно вскрытые шахтами и карьерами известняки, пластичные глины и другие виды ископаемых, по которым уже есть результаты промышленной апробации, а также твёрдые, жидкие и газовые отходы сланцевых заводов и электростанций.

Начальный опыт такой комбинации деятельности больших и малых производств в сланцевой отрасли Ида-Вирумаа освоен предыдущей многолетней практикой.

Не менее эффективный (хотя и капиталоёмкий) путь к обеспечению конкурентоспособности продукции химико-энергетических сланцевых производств - как минимум, двукратное удешевление сланца, добываемого подземным способом. Технология добычи, по основным процессам, остаётся пока неизменной на протяжении полувека. Совершенствуются отдельные вспомогательные, но не главные и наиболее трудоёмкие процессы разработки сланцевого пласта. При этом технологическая система выемки по сланцевому пласту приводит к разрушению сланцевых целиков, а следовательно, горного массива и поверхности. Применяемый ныне комплекс подземной добычи требует оставлять под землёй в виде потерь до 45 процентов активных запасов отрабатываемого участка. Полагать, что на основе этой технологии можно удешевить добычу сланца, нереально, и практикой это доказано. Известно, что в более сложных горно-геологических условиях разработки пологих угольных пластов технология их подготовки к выемке и сам процесс извлечения за прошедшие полувека обновлялись трижды. Это позволило более чем в пять раз увеличить производительность труда и соответственно сократить издержки добычи тонны угля. Применяемый комплексно-механизированный цикл горных работ позволяет управлять производительностью добычи в угольных забоях.

Специально для условий Эстонского месторождения сланцев горно-шахтное оборудование не изготовляется. Однако возможность в настоящее время использовать механизированные комплексы на сланцевых шахтах вполне реальна. Это позволило бы увеличить производительность сланцевых забоев с 2-3 тысяч до 10 тысяч тонн сланца в сутки. Такое решение изменит весь технологический цикл не только под землей, но и на поверхности. В итоге решается задача удешевления товарного сланца не менее чем в два раза. Таким можно представить выход на конкурентоспособность сланцевой продукции, даже если цена барреля нефти не поднимется выше 50 долларов.

После первых неудачных испытаний механизированных комплексов для разработки сланцевого пласта прошло более 30-ти лет. За этот период модели этих горных машин многократно обновлялись, вплоть до автоматического управления ими в самых сложных горных условиях. Однако за эти три десятилетия не возникло ни одной попытки внедрить высокопроизводительные модели механизированных комплексов на эстонских шахтах.

Разумеется, конкурировать на европейских рынках - это интенсивно ужесточающаяся проблема. В сланцевой отрасли Эстонии она становится всё более и более трудноразрешимой. Эти решения не лежат на поверхности, они труднодоступны и капиталоёмки. Но именно они определяют - быть или не быть этой отрасли, как стержню экономики Эстонии. Справится ли с этим вызовом уже новое правительство?