- Нет, я так не считаю. Сначала о языках. Моё мнение таково, что русский язык - мировой язык и явно никуда не исчезнет. А эстонский язык - маленький. Сейчас говорят, что из пяти тысяч языков мира пятьдесят процентов исчезнет уже в течение четверти века и в конце столетия останется лишь десять процентов языков. Наше мнение: языковое богатство мира - это богатство самой жизни. Я считаю, что жизнь должна быть многоязычной, разнообразной, многовидовой. Не случайно мы за это же боремся и в другой области - когда выступаем против вырубки эстонских лесов.

Этим я хочу сказать, что надо бороться за эстонский язык, а русский язык в такой же борьбе не нуждается, потому что он всё равно сохранится наряду, вероятно, с испанским, китайским, английским. И территория Эстонии - это единственное место, где можно бороться за эстонский язык.

Помогает ли это найти работу в Ида-Вирумаа? Через такую постановку вопроса мы рассуждаем о жизни в этом регионе уже шире. В ходе нашего объезда Эстонии мы посещаем все уезды. И когда мы были, например, в Пыльвамаа, то говорили о другом - о «медвежьих углах» Эстонии, где людей, скажем так, забыли. 

- Для Ида-Вирумаа было уже сделано много всяких политических предложений и программ. Мы организовали государственное обсуждение в Рийгикогу насчёт эстонского языка, и там профессор Мартин Эхала говорил, как сделать так, чтобы наши местные жители хотели бы изучать эстонский язык, а те, кто сейчас приезжает в Эстонию, делали бы это обязательно. Одно из его предложений было - изменить взгляд на Ида-Вирумаа. Например, перевести сюда школу по подготовке дипломатов или организовать что-то другое интересное. 

- Через это у русскоязычных людей появится интерес изучать его. Благодаря этому они смогут получить хорошую и интересную работу. 

- То, что люди уезжают в Таллинн, - это проблема, и не только ида-вируская. Эстония очень централизованна, и наша партия борется за то, чтобы в республике была региональная политика не на словах, а в действии. Мы говорим, что власть концентрируется у маленькой группы людей, и местные власти остаются всего лишь этакими… местными администраторами. Это нормально, что в результате админреформы самоуправление стало крупнее, но очень важно и то, чтобы местное сообщество могло бы решать проблемы на месте. Иначе политическая власть отдаляется от человека. Мы не хотим этого, мы хотим, чтобы политическая и общественная активность была по всей Эстонии, а не так, что в Ида-Вирумаа - только шахты, в центральной Эстонии - только леса, которые нещадно рубят, а все деньги - в Таллинне. 

- Я сам бывший председатель антикоррупционной комиссии и сказал бы, что теперь уже разницы нет. Может быть, раньше Ида-Вирумаа и был более «знаменитым» насчёт коррупции, но теперь, по-моему, положение дел по этой части сравнялось по всей Эстонии. 

Что касается политической культуры… Я сам живу в самоуправлении в сорока километрах от Таллинна, и чувствую, что даже там политическая культура раньше вроде бы была более-менее нормальной, но если люди остаются у власти очень долгое время, то риск коррупции возрастает. Власть и есть такая вещь, которая коррумпирует. Поэтому очень важно, чтобы была её сменяемость, это одна из основ демократии. 

- Хочу сказать, что мы находимся на правом фланге ближе к центру, то есть в центре и чуть правее. Мы иные, чем Консервативная народная партия, и называем себя «свободными консерваторами», плюс для нас очень важны «зелёные» дела, экологические проблемы. То есть считать нас «правыми националистами» - неправильно. Если таков наш имидж, значит, мы должны больше о себе рассказывать. Я сам активист гражданского общества и до прихода в политику снимал фильмы, мы стремимся к сильному гражданскому обществу, потому что сами очень критично настроены в отношении политических партий. Там внутренняя демократия уже слабая, и в действительности решения о партийных планах принимают группы людей где-то «в дальней комнате». 

- Мало, очень мало. Это проблема. В последних парламентских выборах мы участвовали здесь полным списком, половина состава которого были местными жителями. На выборах следующего года хотим сделать так, чтобы местных в этом списке стало побольше, в том числе известных персон. Об именах я бы сегодня не говорил. Но думаю, хороший список будет собран. 

- Хороший вопрос. Я уже упоминал о сильном гражданском обществе, то есть мы хотим, чтобы сами люди на местах решали больше, чтобы власть была более децентрализована. Для нас нет разницы - в Ида-Вирумаа это будет, в Пярнумаа или на Сааремаа. Всюду должно быть сильное гражданское общество, сильная демократия. Если местным жителям эта политика нравится - пусть голосуют за нас. Мы боремся и за то, чтобы не рубили слишком много эстонских лесов.

- Да, мы отдаём себе отчёт, что барьер (правда, не такой сильный, как раньше) между эстонцами и русскими есть. Но, по-моему, уже пора понимать, что мы все живём в одной Эстонии и у нас общие проблемы, а не так, что у эстонцев - одни, у русских - другие. На мой взгляд, неправильно говорить «что вы предлагаете русским?» или «что вы предлагаете эстонцам?», это дурная ситуация. Надо так: что мы предлагаем Эстонии, чтобы здесь лучше жилось всем?

- (смеётся) «Стрелы» этого огромного мирового тренда направлены то в одну, то в другую сторону. Если посмотреть на Европу, то видно, что здесь идёт борьба т.н. социально-либеральной и консервативной части. Мы - свободные консерваторы, то есть мы хотели бы принимать мудрые решения для Эстонии. Сделать так, чтобы Эстония не исчезла. Мы видим, что либеральная часть хочет сделать из Евросоюза большую федерацию…

- Вот-вот. И с этим тоже мы не согласны. Мы хотим, чтобы эстонский язык сохранился и все люди, живущие в Эстонии, были бы счастливы, насколько это возможно. Раньше очень много внимания обращали на внутренний валовой продукт, а сейчас измеряют такой показатель общества, как индекс счастья, и в этом смысле Эстония только на 63-м месте, ниже Латвии, Литвы и т.д. На первых местах там Финляндия, Норвегия, Дания, Швейцария. По-моему, мы должны очень чётко проанализировать, почему они впереди, а мы позади. Дело не просто в деньгах, если деньгами счастье мерить - то это только часть вопроса, и не самая важная. Важно и то, насколько вы довольны политическими силами, насколько велика коррупция в обществе, какова продолжительность здоровой жизни, сколько внимания уделяется общественной деятельности и т.д. 

- Специальной программы в данный момент нет, но у нас есть люди из Ида-Вирумаа - например, член Рийгикогу Криста Ару. И для парламентских выборов программа должна быть такой, чтобы идавирусцы понимали её одинаково с пярнусцами. То есть «ловить» местных людей с помощью местных «трюков», по-моему, неправильно. Надо представлять всюду одну и ту же идеологию партии. А то некоторые говорят для русских одно, для эстонцев - другое, мне такое не нравится. 

- У нас есть другое предложение. Это тоже шаг к прямой демократии. Готовим т.н. закон о защите оппозиции. Суть идеи в следующем. Если правительство выступит с законом, который сильно поляризует общество, тогда оппозиция смогла бы, если у неё будет достаточно голосов и если за это выскажется определённое количество граждан, вынести этот законопроект на референдум. 

Прямая демократия мне, в принципе, очень нравится. Но обещать, что завтра мы заменим представительную демократию на прямую, я бы не спешил. Мне думается, граждане ещё не готовы к этому. Должен быть переходный период, в ходе которого я бы хотел видеть больше референдумов, больше возможностей законодательной инициативы у людей.

- В принципе, я предлагал такую возможность на местных выборах. Для этого нужна мажоритарная выборная система, когда выбирают не партию, а человека. Тогда можно создать и систему его отзыва. Я думаю, на местном уровне это уже можно сделать. Но на уровне парламентских выборов мы, может быть, ещё не готовы к этому.