ТОО «Corestone Production» вышло с предложением создать производство по переработке отходов, складированных в отвале обогатительной фабрики бывшей шахты «Ахтме», в конце прошлого года. Мы обратились с этим в городское управление Кохтла-Ярве, которое сразу же предупредило нас, что для реализации планов потребуется пройти процедуру детального планирования. Мы согласились с этим и даже готовы к оценке влияния наших планов на окружающую среду (КМН), хотя последнего формально и не требовалось. Просто нам понятно, что именно в рамках планирования и КМН можно открыто и в рамках закона обсудить все вопросы, которые могут заинтересовать общественность, ведь предлагаемые нами технологии до сих пор в регионе широко не использовались.

К сожалению, решение нашей проблемы несколько затянулось, и вокруг проекта пошли всяческие слухи и, не исключаем, политические игры. Сегодня кажется, что людей уже просто пугают, причём не стесняясь в средствах. Например, издание «Панорама» сделало из меня прямо-таки хищника-капиталиста, готового идти по головам людей, приписав мне фразу «как вы хотите деньги зарабатывать и не портить окружающую среду - такого не бывает», хотя я такой глупости не говорил.

Критика планируемого проекта, по крайней мере, в масс-медиа, последние месяцы сводится к повторению на разные лады тезиса «а мы так и не понимаем, что там будет, но нам всё равно кажется, что наверное будет что-то не то». Это напоминает ситуацию, когда у человека что-то заболело, но вместо того, чтобы пойти к врачу и всё выяснить, он продолжает сидеть и фантазировать насчёт своих болячек и заранее сомневаться в компетентности медиков. В нашем случае «пойти к врачу» - это и значит начать процедуру планирования и оценки влияния на среду, которые предусматривают как привлечение сторонних экспертов, так и публичные обсуждения в более конкретном, чем «мне кажется», духе.

Как всегда, если ситуация полна эмоций, не замечают даже подмены понятий. Проект «Corestone» предполагает строительство установки по переработке сланцевых отходов. Но нет - в массовом сознании вольно или невольно «установку» уже давно заменили на целый «химический завод», отчего страхи только увеличились.

Чтобы победить непонимание и остановить ведущуюся на нас информационную атаку, мы уже подробно рассказывали о своих планах (в той степени конкретности, которая есть сегодня) представителям городских властей Кохтла-Ярве, а 14 августа в 18 часов в клубе «Ахтме» проведём встречу и с населением. Наше стремление к честному диалогу и прозрачности официальных процедур - это не пустые декларации.

С кохтла-ярвескими властями у нас идёт конструктивное сотрудничество, их вопросы оправданы, поскольку все хотят достичь наилучших для местных жителей результатов.

 

Информационная атака против нас опирается, в частности, на сомнения в том, что планируемое в Ахтме производство действительно будет безотходным, как мы обещаем. Думаю, здесь сказывается стереотип идавирусцев, которые привыкли к тому, что шахта или химзавод обязательно оставляют после себя гору отходов.

На чём основана наша уверенность в безотходности ахтмеской установки?

У нас планируется перерабатывать отвал обогатительной фабрики шахты «Ахтме» в четыре вида конечной продукции:

1) мелкий известняковый порошок, который пойдёт для регуляции кислотности почвы и в строительную индустрию (оценочный объём выпуска - 12 миллионов тонн за всё время работы установки);

2) щебень, который и сейчас широко производится из сланцевых отходов в Эстонии и находит применение в строительстве (около 3 млн. тонн); 

3) сланцевое масло (около 680 тысяч тонн за всё время проекта);

4) сланцевая зола, которая тоже находит всё более широкое применение в народном хозяйстве (200 тысяч тонн).

Сланец примерно на 25 процентов состоит из органики и на 75 из минеральных компонентов. При работе со сланцем, как при получении масла, так и выработке электроэнегии, используется только органическая часть, а минеральные компоненты уходят в отходы. Наше сырьё является органически-бедным, поэтому нуждается в обогащении, и технология такого обогащения подразумевает предварительное измельчение. После измельчения большая часть минеральной составляющей - известняковый порошок - отделяется, оставшееся направляется в реактор быстрого пиролиза, на выходе из которого получаются масло и полукокс, который сжигается и остаётся зола. Благодаря измельчению эффективность термической обработки повышается: упрощенно говоря, пылинка ведь вступит в химическую реакцию гораздо быстрее, чем кусок камня. Это означает наряду с прочим ещё и меньшую энергозатратность нашего производства.

Никаких абсолютно новых технологий, заставляющих население бояться, что тут «начнут экспериментировать», у нас не будет. Эти технологические решения разрабатывались ещё в советские годы, в том числе в Институте сланца и Институте химии Академии наук СССР. «Corestone» просто соединяет подобные технологии воедино, в этом и состоит наша инновация.

Наконец, о том, что наше производство будет безотходным, ясно говорит такой факт: мы не собираемся ходатайствовать о государственной лицензии на промышленные отходы, она нам не понадобится. 

 

Мы не отрицаем, что у нашей установки по переработке сланцевых отходов будут выбросы, но пугать народ страшными загрязнениями не надо: выбросы будут минимизированы, и эта проблема регулируется также государственными разрешениями. 

Эмиссия СО2 ожидается маленькой. Эмиссии соединений серы и азота (SOX и NOX) будут находиться в пределах, которые установит для реализации проекта процедура оценки его влияния на среду. 

Запах на любом сланцехимическом производстве идёт из трёх вероятных источников: недостаточное сгорание пахучих газов, процесс полукоксования и погрузка сланцевого масла в машины. Оборудование, в котором будет идти наш технологический процесс, герметично. По опыту заводов «Энефит» мы планируем также установить дополнительную горелку для сжигания пахучих газов. Кроме того, в узле погрузки сланцевого масла мы обеспечим более низкое, чем на улице, атмосферное давление, чтобы пахучие вещества не покидали технологическое помещение.

Не является для нас неразрешимой и задача предотвратить распространение пыли. Пыление начинается, когда влажность материала снижается до 5-6 процентов. Планируется, что наш известняковый порошок будет высушиваться до 10-процентного уровня, а в случае, если реализация очередной партии почему-либо затянется, будут прибегать к его дополнительному увлажнению.

Воду для технологических нужд ахтмеская установка будет брать из выработок шахты, и в общую канализацию эта вода не пойдёт, а будет использоваться по замкнутому циклу.

Разумеется, предприятие в своих технологических решениях будет ориентироваться на наилучшие доступные технологии (ВАТ), однако сегодня невозможно и нечестно требовать от нас ответов на вопросы вроде «какой будет эмиссия такого-то вещества на таком-то узле при таких-то условиях?» или «каким будет диаметр соединения агрегата А с агрегатом В?». Любое производство создаётся шаг за шагом, и если кто-то желает получить более конкретные сведения о его влиянии, то надо дождаться результатов планирования и KМН. А для начала всё-таки дать старт этим процедурам.

 

В заключение хочу развеять одну иллюзию. Кто-то, возможно, считает, что наша идея переработки отходов - это какое-то чудачество, мол, не дадим им тут работать, и проблем не будет. Вторичное использование отходов, о котором много говорится последнее время, - это набирающая силу мировая тенденция, и касается она не только домашнего мусора. Только в ахтмеском терриконе лежат без дела 12 миллионов мегаватт-часов энергии, а в целом отходы всё больше воспринимаются как дополнительный ресурс в условиях, когда другие источники сокращаются. Поэтому если не мы, то кто-то другой, если не завтра, то послезавтра всё равно начнёт их разрабатывать и убирать. Разница может быть только в том, делается это за частные деньги, как в нашем случае, или туда придётся вкладывать миллионы из карманов налогоплательщиков. 

Срок реализации проекта «Corestone» в промышленной зоне Ахтме - 8-12 лет. После этого 60 га земли, многие годы занятой промышленной деятельностью, вновь могут вернуться в нормальный оборот. Учитывая, что там уже есть инфраструктура (железная дорога, сети), этот район может получить второе дыхание.