На свободном рынке электроэнергия не обязательно станет дешевле

С 2013 года рынок электроэнергии, в этом году приоткрытый частично, должен быть открыт полностью, но куда после этого двинется цена электричества, неизвестно, сказал в интервью «Инфопрессу» побывавший на этой неделе в Ида-Вирумаа председатель правления АО «Ээсти Энергиа» Сандор ЛИЙВЕ.

- Господин Лийве, что ждет цены на электроэнергию в ближайшее время?
- Эта цена зависит от трех компонентов: первый - стоимость сети, второй связан с ценой самой электроэнергии, третий - с акцизами, налогами и платой за восстанавливаемую энергию.
Что связано с акцизами и налогами, то там, по-моему, больших изменений сейчас не планируется. Налог уже поднялся. С платой за восстанавливаемую энергию два вопроса: какой станет эта субсидия в будущем (политики уже говорят, что снизят ее) и какими будут объемы энергии, производимой в Эстонии из биомассы, с помощью ветряков и т.п. Цена высоковольтных сетей зависит уже не от нас, а от предприятия «Элеринг», и с 1 января вырастет. Относительно цены услуги наших распределительных сетей у нас продолжаются дискуссии с Департаментом конкуренции. Конечно, если высоковольтный тариф растет, то и сетевые тарифы снижать нелогично. Какое именно там будет изменение - увидим где-то в первой половине следующего года.
В принципе, могу сказать, что для частного лица, потребляющего электроэнергию дома, больших изменений в следующем году не будет. Могут быть маленькие изменения, связанные с сетевыми тарифами. Для домов и квартир доля сетевого тарифа в цене - около половины или меньше.
Но надо помнить, что с 1 апреля в Эстонии открытый рынок, и 30 процентов клиентов покупают электроэнергию на нем. Для них ее стоимость уже растет, поскольку на открытом рынке цена выше, чем на закрытом. Если 31 марта они платили за мегаватт-час где-то 30 евро, то сейчас 45 и больше. Это коснулось больших предприятий.
- И это, очевидно, повлечет рост всех остальных цен.
- Да, но все же если реально анализировать долю электроэнергии в себестоимости различных продуктов, то она довольно-таки маленькая. Так обстоят дела у большинства клиентов. У некоторых предприятий она значительна - например, у «Нитроферта» достигает трети, - но у них продукт зависит от глобального рынка и большинство конкурентов тоже приобретают электроэнергию в рыночных условиях.
- Насколько то, что в следующем году больших изменений в ценах электричества для потребителей, возможно, не будет, связано с такой вещью, как выборы?
- Конечно, выборы есть выборы. Но другое дело, что в следующем году мы переходим на евро, и все смотрят, чтобы этому переходу не сопутствовал рост цен. Наконец, большинство - около 70 процентов - рынка электроэнергии еще регулируемо. То есть регулируется цена для средних и малых предприятий, для домов и квартир, «Ээсти Энергиа» не может ее просто взять и изменить, поскольку за этим наблюдает Департамент конкуренции.
- Хорошо, но смотрите ли вы дальше, чем на год? Не строите планов подавать ходатайство о новой цене, например, в конце 2011 года?
- Сказать, что в будущем электричество будет дешевле, чем сегодня, оснований нет. А с 1 января 2013 года рынок откроют уже стопроцентно, для всех, в том числе бытовых потребителей. И мы не знаем, что рынок сделает, куда цена пойдет - вниз или вверх.
- Нам всегда внушали: «рынок - это конкуренция, а она снижает цены». И вот открытие рынка электроэнергии даже на 30 процентов показало, что цена, наоборот, стала расти. Как такое возможно?
- Если цена регулируется, то это не значит, что она слишком высокая. Она может быть и слишком низкой. Например, если думать о новых инвестициях, то, конечно, за регулируемую цену в 30 евро за мегаватт-час ничего нового построить невозможно. А поскольку мощностей в долгосрочной перспективе не хватает, то рано или поздно цена должна достичь того уровня, при котором инвестиции будут выгодными.
- Господин Лийве, напомните планы строительства в ближайшие годы основных новых объектов «Ээсти Энергиа» в Ида-Вирумаа.
- Мы уже строим новый завод по производству сланцевого масла рядом с Эстонской станцией. И самый большой проект, на который у нас сейчас пойдет тендер, - это строительство двух новых блоков на Нарвских станциях.
- Что ждет бывший «Ээсти Пылевкиви», ныне «Ээсти Энергиа Каэвандусед»?
- Они развиваются хорошо, буквально сегодня мы обсуждали там новые инвестиции - покупаем новые агрегаты. Самое важное - эффективно добывать сланец, чтобы мы могли производить из него конкурентоспособную электроэнергию и было конкурентоспособное сырье для производителей масла.
- Шахтеры в свое время с обидой восприняли утрату своего старого имени «Эстонсланец» да и самостоятельности предприятия. Что дальше - может, скоро шахтами вообще станут управлять из Таллинна?
- Нет. Шахты управляются из Йыхви. А что касается имени, то когда мы в «Ээсти Энергиа» взяли себе один брэнд, то я спросил: если мы все наши предприятия поставим под него, а «Ээсти Пылевкиви» нет - что это будет означать? То же самое, что у вас есть сын или дочь, а вы не готовы дать им свое имя…
Говоря о шахтах, отмечу наше желание - чтобы «Эстония» достигла наибольшей мощности, потому что «Айду» и «Виру» закрываются, и очень важно получить новую лицензию на шахту «Уус-Кивиыли», чем мы сейчас занимаемся. Но все это - не реорганизации.
- Такой гигант, как «Ээсти Энергиа», чувствует себя монополистом? А если нет, то кто ваши конкуренты?
- Во-первых, более половины своей прибыли мы уже получаем со свободного рынка: и от продажи электроэнергии, и от сланцевого масла, и от дополнительных услуг. Во-вторых, мы сталкиваемся с конкуренцией на рынке труда. Даже по шахтерам, ведь «Виру Кеэмиа Групп» тоже открывает свое горное производство. Конкуренцию ощущаем и в работе по проектам. Конкуренции у нас нет в распределительных сетях, это считается т.н. естественной монополией. Но в целом я чувствую себя руководителем предприятия, действующего на открытом рынке.
- «Ээсти Энергиа» - крупное госпредприятие. Нет ли планов дробить его?
- У нас такого большого плана нет. Есть некоторые дочерние фирмы, относительно которых мы думаем - есть ли смысл их держать? Например, «ВКГ» сделала предложение о приобретении нашей доли «Кохтла-Ярве Сооюс», сейчас договоримся и будем, наверное, продавать.
Наша сила - в том, что мы интегрированы; что у нас есть сланец и мы производим из него энергию и масло и можем эти пропорции менять в зависимости от рынка; что у нас есть сети, то есть прямой контакт с клиентом. Должно быть сильное предприятие, акцептируемое на мировом финансовом рынке, только так мы сможем делать необходимые капиталовложения.
- Кстати, вместо продаваемой вами ахтмеской станции «Кохтла-Ярве Сооюс» вы будете строить что-то другое, но свое?
- Не знаю еще. Посмотрим, какова здесь ситуация, какие конкурентоспособные проекты есть.
- В последнее время что-то затихли разговоры об атомной станции в Эстонии…
- В конце этого года, наверное, придут важные новости из Литвы. Литовцы хотят, если их проект АЭС состоится, чтобы мы были акционерами. Второй вариант - станция в Эстонии. У нас есть потенциальное место - Пакри, недалеко от Таллинна, мы там заканчиваем геологические исследования, и первоначальные результаты очень хорошие. Конечно, по эстонской станции кроме места есть еще два вопроса - политический (законы и т.д.) и экономический (насколько это конкурентоспособно). Помимо литовского и эстонского вариантов есть третий - потенциально присоединиться к финскому проекту. Мы работаем и над этим. О чем-то рапортовать еще рано.