«Выжиматель мечты»

- Мы три года пытались заполучить это судно в Таллинн, но это очень трудно, потому что программа барка расписана, спрос на «Крузенштерн» во всем мире очень большой. И наконец, это нам удалось, «Крузенштерн» пришел сюда впервые за двадцать лет, - с гордостью поделился с «ИП» председатель эстонского общества исторических судов, старший инспектор департамента морских путей Авраам Хасин.

Известно, что Таллинн для барка - не совсем чужой. В 1981-1991 годах именно он был портом приписки «Крузенштерна». Входивший в состав «Эстрыбпрома» барк и тогда выполнял функции учебного корабля, каковые исполняет сегодня, будучи приписанным к Калининграду, к Балтийской академии рыболовного флота. Параллельно, разумеется, судно выполняет и задачи т.н. демонстрации флага, то есть представляет российский флот в мире, участвует в гонках, способствует сближению народов... Наконец, именно в Таллинне покоится и русский адмирал Иван (Адам Иоганн) Крузенштерн, в честь которого назван парусник.

В Таллинн барк пришел из Германии, чтобы затем отправиться на регату в Норвегию. Из Германии до Эстонии на борту вместе с российскими ребятами шла и группа эстонских курсантов.

Пятничное утро подтвердило скверный прогноз погоды и развеяло надежды на красивую «картинку» - залитый солнцем барк на всех парусах летит по водной глади… В девять утра портовый буксирчик с игривым именем «Лили», взяв на борт команду журналистов из Эстонии, России, Латвии, не спеша выползает из пассажирского порта Таллинна в залив. Идем к Найссаару. Сыплет дождик, горизонт затянут серой пленкой, сквозь которую видны очертания пары шхун и какого-то большого грузового судна. Наконец, вдали показывается что-то похожее то ли на щеточку, то ли на деревце с голыми ветками. Еще несколько минут, и уже без бинокля понятно - это он.

Да, «Крузенштерн» идет не под парусами («щеточка» при ближайшем рассмотрении оказывается мачтами с поперечными реями), а на двигателях. Но легкая досада от отсутствия белоснежного великолепия быстро тает, едва барк подходит ближе. Мы движемся в Таллинн параллельным курсом, и наблюдать, как резво бежит парусник, а вокруг него крутится целый эскорт из разномастных суденышек, оказывается делом не менее запоминающимся. Периодически над бухтой разносится и зычный гудок, сродни пароходному.

А на причале уже собрался народ. Смотрим другое, не менее увлекательное представление под названием «Крузенштерн» швартуется». Морской прыти здесь уже нет. В узкую гавань огромный парусник входит тихонько, словно интеллигент в тесную лавочку антиквара. Да даже и не сам входит - его подталкивают с кормы и борта носами два буксира. Так они «доталкивают» его до причала, и здесь за дело берутся уже швартовые бригады, под фейерверк и звуки оркестра накидывающие петли могучих тросов на тумбы-кнехты. Якорь на стоянке в порту барк не отдает.

- Все, есть пять концов! - это значит, «Крузенштерн» на три дня «привязан» к берегу пятью швартовыми канатами.

Часа полтора ждем, пока судно оформит погранохрана и команда готова будет принять гостей. В ожидании томятся не только таллиннцы и журналисты, но и делегация «отцов города». Курсанты «Крузенштерна», поставленные на вахту у трапа, тоже не только отвечают на досужие вопросы типа «сколько вы учитесь» и «страшно ли на реи лазать», но и друг с другом тихонько переговариваются:

- Сань, не знаешь, скоро нас сменят, а то обедать хочется?..

Наконец, сверху сбегает вахтенный офицер, который разрешает доступ на борт. Мы на «Крузенштерне»!

На борту сразу замечаешь, что архаичное вполне успешно сочетается с современным. Вверх стремятся четыре мачты, а под палубой гудит машина. Среди спасательных плавсредств выделяется модерновая надувная лодка с мощным подвесным мотором. На юте курсанты уткнулись в ноутбуки. Среди палубного оборудования бросается в глаза тревожно-оранжевый цилиндр с надписью по-английски «регистратор данных плавания - не открывать!» В двух местах на палубе - радость для детворы: пара сдвоенных штурвалов… Однако если подняться на ходовой мостик, то понимаешь, что штурвалы эти, вероятно, декорация. За стеклами видно настоящее управление «Крузенштерна»: мониторы, ручки машинного телеграфа, маленькое колесо, похожее на руль малолитражки, радиосвязь…

- Передний штурвал - декорация, - подтверждает Яан Атспол, руководитель практики эстонской «мореходки». - А на корме - аварийный рулевой привод. На всех судах так положено. И наши ребята там стояли на руле. Мы специально шли на аварийном рулевом управлении, чтобы получить соответствующие навыки.

По словам Атспола, недельный переход на «Крузенштерне» совершили девять эстонских моряков, и это стало возможным благодаря спонсорской поддержке со стороны «Таллинка», Балтийского судоремонтного завода и совета по налогу с азартных игр.

- Ребята на удивление быстро привыкают работать с парусами на высоте. На третий день это хотели делать уже все, - рассказал Атспол, добавив, что языкового барьера во время практики не возникло: хотя большинство эстонцев по-русски говорили «не очень», к приходу в Таллинн они уже могли объясниться и понимали команды. - Для парней эта практика была уникальной, на нее был конкурс. К сожалению, боюсь, в ближайшем будущем повторить ее не удастся.

Атспол, кстати, поведал, что на Балтике барк шел под парусами - зачем расходовать топливо при нормальном ветре, а машины включил уже в Финском заливе, когда ветер сменился на встречный.

По словам курсанта Калининградского морского рыбопромыслового колледжа Дмитрия Сухорукова, сейчас на барке проходят практику будущие моряки из Калининграда и питерской «макаровки», а из иностранцев наряду с эстонцами недавно были еще поляки. Для российских курсантов практика длится три месяца, хотя у некоторых получается попасть на «Крузенштерн» и вторично. Судно считается престижным. Впрочем, пахать и тут надо будь здоров!

- В рейсе люди проверяются каждую минуту. Морская дружба? Да, безусловно, море заставляет это делать. Но все равно есть те, кто живет своим небольшим «отрядом», и некоторые из них… Это словами не объяснить, это надо прочувствовать, сходить в рейс, увидеть все своими глазами… - несколько загадочно ответил молодой человек.

Барк «Крузенштерн», рождающий мечты о море, и сам был одним из детищ мечты. Мечты доказать, что парусники могут соперничать в таком утилитарном деле, как грузоперевозки, с паровыми судами. Когда отстоять эти способности парусного флота не смогли клиперы, им на смену пришли винджаммеры (в переводе с английского «выжиматели ветра») - огромные корабли, построенные в основном из стали, но оснащенные парусами. В конце 19-го - начале 20-го века они действительно «выжимали из ветра» все, что можно, довольно быстро перевозя грузы из Южной Америки и Австралии. Среди винджаммеров славились суда немца Ф. Лайеша: на мачтах они несли вымпел с инициалами хозяина - «FL», - что очень походило на сокращение английского слова «летающий», а все их названия начинались на букву «П». «Летающие П» - так они и вошли в историю флота. 85 лет назад ряды этих винджаммеров пополнил построенный в Германии барк «Падуя». В 1939 году он, кстати, приходил и в Таллинн, увозил отсюда лес. После войны «Падую» по репарациям передали Советскому Союзу, переименовали в «Крузенштерн», а потом модернизировали. Сегодня это последний ходящий по морям корабль из серии «летающих П»… Точнее, судно, ибо «кораблями» на парусном флоте именуют лишь фрегаты.

- За 80-е годы практику на «Крузенштерне» прошли сотни моряков из Эстонии, Латвии, Калининграда. Нужно, чтобы и сейчас у наших ребят была возможность плавать на этом судне. Море не смотрит на национальности, оно разделяет материки, но объединяет народы, - сказал «ИП» бывший генеральный директор «Эстрыбпрома» Хуго Майде. Он добавил, что «Крузенштерн» надо больше использовать и для нужд изучения океана.

Во время пребывания в Таллинне представители команды российского барка посетили «бронзового солдата» и могилу адмирала Крузенштерна.