Поговорим о... старости

Этот разговор вряд ли можно назвать веселым. Но давайте все равно об этом поговорим. Пока мы все молодые и здоровые, о том, как будет там, в далеком и призрачном будущем, думать никто не хочет.

Вы когда-нибудь задумывались, как бы вы хотели встретить старость? В окружении детей и внуков? В бодром одиночестве? Или...?

Как бы то ни было, есть одно место, куда порой попадают старики, оставшиеся без родных. Впрочем, и при живых и здоровых детях некоторые из них доживают свой век в домах призрения. Автор этого материала некоторое время работала в одном из таких домов. Сразу оговорюсь, для того, чтобы не возникало ненужных ассоциаций – этот дом престарелых находится за пределами Ида-Вирумаа. Все имена героев этого материала изменены. Но, поверьте, жизнь в одном таком месте едва ли сильно отличается от жизни в другом.

«Хочу домой!»

За все время своей работы я не встретила ни одного человека, который бы не хотел обратно домой. Да, в доме престарелых за ними ухаживают – готовят, стирают, помогают по мере сил. Но те, кто вынужден был оказаться здесь по воле детей, которые по каким-то своим причинам не могли обеспечить родителям достойную жизнь в кругу семьи, очень скучали по дому. «Сестричка, позвони моему сыну», - и старческая рука протягивает обрывок бумаги с мобильным телефоном. Старушка соскучилась, сын не навещал ее уже несколько месяцев. Звонишь, говоришь дежурные фразы, в ответ – благодарность за звонок и... просьба передать маме, что очень много работы. И в ближайшее время он прийти не сможет. «Впрочем, на Рождество...». И ведь нужно с этим ответом идти туда, где она ждет у окна, близоруко вглядываясь в сумерки.

Дети

Да, действительно, дети навещают своих родителей очень редко. Разумеется, бывают и исключения. Так, одна женщина устроила свою маму к нам только потому, что была очень загружена работой, а маме, которая слегла после инсульта (стала практически недвижимой), требовался постоянный уход. Тем не менее дочка, к удивлению персонала отделения, прибегала каждый день после работы, сама кормила и купала маму, разгружая сестричек. Мы удивлялись и восхищались этой хрупкой женщиной, тому, как она легонько переворачивала с боку на бок свою тяжелобольную мать, заботясь о том, чтобы не появились пролежни, как каждый день поднимала ее в инвалидную коляску и выходила с ней во двор гулять...

Удивлялись потому, что привыкли к редким посещениям детей. Я не знаю, почему так происходило, наше отделение было, если можно так назвать, «элитным» – за пребывание в нем стариков их дети платили немалую сумму денег, а следовательно, хорошо зарабатывали, ни в чем не нуждались и приезжали в гости на дорогих авто.

«Она меня не узнает!» - жаловался растерянный мужчина средних лет, и мы вместе шли в комнату, где лежала старенькая 98-летняя Хильда – улыбчивая и доброжелательная старушка, уже несколько лет не поднимающаяся с постели. «Хильда, здравствуй. Ты знаешь, кто к тебе пришел?» - ласково спрашивали девочки-санитарки. «Конечно, знаю, - удивленным тихим голосом произносила старушка. - Это мой сын. Правда, похож?» - и улыбалась беззубым ртом. Сын сконфуженно продолжал стоять у изголовья маминой постели. Все дело в том, что в последний раз он был здесь полгода назад, и сейчас совершенно не знал, как разговаривать с той, что когда-то дала ему жизнь и воспитала. Он стоял, а мама с теплом смотрела на него...

Такие разные судьбы...

Эльви – совсем не старая. Женщине шестьдесят лет, но она попала в дом престарелых по инвалидности. Рассеянный склероз, которым она страдает уже несколько лет, прогрессирует. Большую часть времени Эльви проводит в постели, и лишь через час после того, как примет свои лекарства, может немного пройтись по коридору, держась за ручки, расположенные вдоль стен. Первое время она постоянно плачет. Я провожу с ней много времени, ей необходимо чье-то присутствие, она похожа на маленького ребенка, который не может заснуть, если не посидеть с ним на краешке кровати. Во время вечерних смен, когда все хозяйственные дела сделаны, мы подолгу разговариваем – Эльви замечательно говорит по-русски, впрочем, путается и перескакивает с одного языка на другой.

Тамаре девяносто семь. В это трудно поверить, она бодра и совершенно в ясном уме. Из-за мышечной слабости тоже практически не встает с кровати. Всю жизнь Тамара проработала учительницей, она – выпускница Тартуской женской гимназии. Если верить ее рассказам, ее отец-эстонец был офицером царской армии. Маму он привез из Новгородской области, поэтому Тамара в равной степени владеет как эстонским, так и русским языками. Кроме того, неплохо говорит по-немецки и по-французски. Все время предлагает нам помощь в изучении языков, мы, смеясь, отказываемся – на это в рабочее время не остается ни минутки.

Линда – тихая старушка, не причиняющая никаких хлопот. К ней часто приходят родные, но она не рада им. Почему – не говорит. После их ухода раздает все принесенные гостинцы своим соседкам по комнате и весь вечер проводит с испорченным настроением. Зато по-детски радуется открыткам с поздравлениями с днем рождения, Рождеством и Новым годом – они приходят из музыкальной школы, где всю жизнь проработала эта замечательная бабушка. Мы привыкли к тому, что каждое воскресенье Линда просит помочь ей надеть праздничную одежду и отвезти на инвалидной коляске (она не ходит) в большой актовый зал, туда, где стоит рояль. Там Линда проводит полчаса, а из-за приоткрытой двери льется прекрасная, но грустная музыка.

У Кати нет родных. Она живет в соседнем, бесплатном отделении, но я частенько навещаю ее. «Катей» ласково кличут женщину сестры. Она совершенно одинокая, дом престарелых уже пятнадцать лет – ее дом. Катя попала сюда в возрасте сорока пяти. Диагноз – рассеянный склероз. Поначалу женщина могла обслуживать себя сама, но с каждым годом ее физическое состояние становилось все хуже. Отнялись ноги, каждое движение причиняет нестерпимую боль. Но Катя – любимица многих. Это поразительно, но ее жизнелюбие и стремление к новым знаниям помогают ей чувствовать себя такой же, как все те, кто ведет обычную жизнь. Катя много читает, слушает радио, подолгу разговаривает с персоналом. Ее судьба необычна: именно здесь, в доме престарелых, она встретила свое позднее счастье. Да, да – здесь она познакомилась с одиноким безногим Павлом, с которым они даже справили свадьбу. По правилам дома престарелых, в таком случае мужу и жене положена отдельная комната. Несколько счастливых лет, о которых любит вспоминать, листая старый альбом Катя, прожили они, поддерживая друг друга и радуясь тому, что нашли утешение в любви. Потом Павел умер – инфаркт. Но Катя не осталась одна, ее навещает огромное количество людей – дети Павла, бывшие сослуживцы, их знакомые и друзья, которые в свое время познакомились с этой удивительной женщиной.

Уходят люди...

Из дома престарелых люди уходят только в мир иной. Кто-то раньше, кто-то позже. К этому тоже нужно привыкнуть, работая там. Смириться с этой мыслью, научиться без страха смотреть на смерть. Мне пришлось проводить в последний путь не одного человека. Радостно было видеть, что с кем-то прощались родные, и больно было, когда дети приезжали уже после смерти родителей, привозили нам конфеты – «помянуть». А ведь мы, персонал, обязательно обзванивали родственников, когда видели, что старичку или старушке совсем худо – надеялись, что дети обязательно приедут попрощаться.

Кто-то спросит, зачем я обо всем этом написала? Ведь действительно, тема-то неприятная и грустная. Настраивающая вовсе не на позитивный лад. Но разве мы не должны задуматься о том, какой будет наша старость? Разве сейчас, воспитывая детей, не стоит подумать о том, будем ли мы для них такими же любимыми и родными, когда станем немощными? И разве не стоит оглянуться по сторонам и увидеть старичков и старушек – с их проблемами, хлопотами, суетливостью, старческими причудами? Увидеть, чтобы понять их, не отмахнуться с беспечностью молодости. Ведь когда-то и мы окажемся на их месте...

Полезно знать

В нашем регионе (в окрестностях Кохтла-Ярве и Йыхви) домов, обеспечивающих престарелых людей и инвалидов полным уходом, три: это дом престарелых в Ахтмеской части Кохтла-Ярве, который находится на Ахтмеском шоссе, Йыхвиский Центр попечительства на улице Кааре и дом престарелых, находящийся в деревне Аа.

В кохтла-ярвеском доме престарелых 150 мест. Чтобы туда попасть, необходимо предоставить заявление в социальный отдел городского управления. Там создана специальная комиссия, рассматривающая каждый случай индивидуально. Эта комиссия и решает, кому место в таком доме необходимее всего и по возможности быстро обеспечивает им нуждающегося. Комиссия же и решает вопрос оплаты за содержание – она зависит от материальных возможностей ходатайствующего. Существует закон, который обязывает детей содержать своих престарелых родителей. Исходя из этого закона, комиссия может решить, что плату за пребывание в доме престарелых следует взимать именно с детей. Если человек одинок, то он платит за себя частью своей пенсии – до 85-и%, остальные расходы покрывает город.

Контактный телефон кохтла-ярвеского дома престарелых – 33 95 852.

* * *

Подобным образом попадают престарелые и инвалиды и в дом престарелых в деревне Аа. Для заключения договора необходимо подтверждение из местного самоуправления о регулярной оплате услуг или, в случае, если человек платит за себя сам, заключение договора об оплате. Стоимость места колеблется от 195 до 225 крон за сутки. В доме 180 мест.

Информация по телефону: 33 75 190.

* * *

В Йыхвиском Центре попечительства стоимость услуг в месяц составляет 5300 крон. Дом рассчитан на 70 мест. Для ходатайства о льготах следует обращаться в социальный отдел местного самоуправления.

Телефон для справок – 33 61 628.

Евгения ЗЕЛЕНСКАЯ

Инфопресс №32